«Он прав, — вздохнул Климов. — Главк — клетка: телефоны слушают, друг за другом присматривают, пьют за углом, чтобы пошептаться, в туалет бегают… А здесь — благодать, сам себе хозяин».
— Ладно, сдадим эту сволочь по инстанции.
— Не сдадим, а сдашь, — сказал Щупаков. — Ты сдашь. А я тебе помогу — я твой должник. На веки вечные. Договорились?
Климов, соглашаясь, кивнул.
— И последний вопрос, Толя… Тебе звонил Воропаев?
— Вчера. Мы сегодня с ним встречаемся в кафе «Аист». Это рядом с Лефортовским рынком. В семь вечера.
— Можешь не ходить, — сказал Климов. — Два часа назад его убили — удавили тонким шнуром в собственной квартире. Чисто сицилийское убийство. И мне кажется, что это убийство связано с его звонком к тебе: кому-то очень не хотелось, чтобы вы встретились и поговорили. Кому — не догадываешься?
Щупаков сообразил.
— Сидорову, — сказал он, помолчав. — Линдер работает под его крышей… Чем же я ему насолил?
— Не ты — Воропаев.
— Значит, я у Сидорова тоже под колпаком? — предположил Щупаков.
— Что под колпаком — точно. Но он тебя не тронет, ибо у вас общая цель: сожрать Линдера.
— А чего они не поделили?
Климов встал, давая понять, что разговор окончен.
— Толя, больше я ничего сказать тебе не могу. И не потому, что не доверяю, а потому… В общем, в данный момент я завязан с людьми, которых не имею права подставлять. У тебя есть сотовый?
Они обменялись телефонами и расстались. При этом каждый думал, что выиграл самую трудную и сложную партию в своей жизни.
Климов вернулся домой рано, около семи. Каково же было его удивление, когда он увидел, что Митасова приготовила шикарный ужин: потушила курицу в духовке, нажарила картошки с луком и вдобавок состряпала салат из кальмаров, но не в чистом виде, а с яйцом, рисом и майонезом.
— Вкусно! — сказал Климов, попробовав. — В магазин ходила?
— Спустилась на пять минут, — виновато ответила Митасова.
— Дверь оставляла открытой?
— Ну, а что делать, если ключей нет.
— Ладно, накрывай на стол. — Климов сбросил пиджак, отстегнул наплечную кобуру. — Здесь накрывай, в комнате — к нам гость пожалует.
— Кто?
— Увидишь.
Он пошел в душ и, меняя холодную воду на горячую, проклинал себя за слабость. Ему не терпелось остаться наедине с этой женщиной, но… Вечерок обещает быть хлопотным, очень трудным. Насыщенным. И виной тому Леша Градов, которого он пригласил в гости.
Леша Градов работал коммерческим директором фирмы «Гранат», занимавшейся куплей-продажей шоколадных конфет и… подслушивающими устройствами, которые прочно вошли в моду и стали неотъемлемой частью технического вооружения любой мало-мальски уважающей себя конторы.
Слухи, как известно, распространяются мгновенно, поэтому вскоре Леша Градов стал тем человеком, без которого не обойтись. К нему зачастили представители крупных торговых фирм, сыскных и охранных агентств, менты и авторитеты. И со всеми Леша был добр, любезен, приветлив. И никому не отказывал в помощи. Просил кто-кто отладить технику — садился в машину и мчался по указанному адресу. Но особенно охотно Градов откликался на призыв авторитетов, которые, нутром чувствуя за ним невидимую силу, старались его всячески умаслить — приглашали в сауну с девочками, рестораны, казино, а то и просто в офис — поболтать, поговорить за жизнь. И никто из них не догадывался, что Градов ведет двойную игру — работает не только на преступные группировки, но и на КГБ, откуда его когда-то выперли, выкинули, как выкидывают старые, отслужившие свой срок туфли.
Со временем Градов простил гэбэшников: чего в жизни не бывает, но на поклон не пошел — стал работать в одиночку. И знали об этом только несколько человек, повязанных кровью и верой в Единую и Неделимую Россию: бывший его начальник генерал-лейтенант Егоров, ныне возглавляющий отдел в ФСБ по борьбе с преступностью в правоохранительных органах, полковник Скоков, Волынский и Климов.
— Ну и когда же гость пожалует? — спросила Митасова.
Климов вытащил из кейса три бутылки «Рябины на коньяке». Одну поставил на стол, две — на подоконник, взглянул на часы, и в это время в дверь коротко, три раза позвонили.
— Открой, — сказал Климов.
— Открывает обычно хозяин, — возразила Митасова.
— Хозяин, хозяйка… Какая разница. — Климов сел в кресло и закурил. — Иди!
И Митасова пошла. Она уже сердцем чувствовала, что за встреча ее ждет, поэтому, толкнув дверь, зажмурилась, как будто в глаза ударил яркий луч света.