Минц и Удалов быстро пошли по улице.
— Я не мог говорить при них, — сказал Минц. — Но я крайне встревожен!
— А я просто напуган! — подтвердил Удалов.
— Не сегодня завтра наш Гусляр может исчезнуть!
— Люди не готовы, начнется паника, обязательно будут жертвы.
— Не паникуй, Корнелий. Сейчас придем ко мне, сядем и все обсудим.
К сожалению, сделать этого им не удалось. По очень банальной для Великого Гусляра причине: когда они подошли к дому № 16 по Пушкинской улице, то обнаружили, что дома № 16 нет, а на его месте зияет глубокий провал, захвативший также соседние дома. Более того, Удалов даже не был уверен, куда двигаться, чтобы нащупывать свой дом; на месте его находилось лишь туманное зарево, которое вначале смутило Удалова, а потом он сообразил: ведь от того, что мир стал невидимым, лампы гореть не перестали.
Минц с Удаловым стояли посреди улицы.
— Там моя семья, — обреченно сказал Удалов. — Они ушибиться могут.
— Тогда надо действовать, — сообразил, наконец, Минц.
Удалов открыл рот, чтобы выслушать внимательнее, что же предложит Минц, какое противоядие он отыщет, но тут с ужасом обнаружил, что перед ним стоит не Минц, а лишь правая половина Минца — левую уже покрыл вирус.
— Ты тоже, — произнес Удалов.
— Не отвлекайся на мелочи, — сказал Минц. — Бежим с тобой на районное радио — будем объяснять народу.
Видимого Удалова пускать на радио не хотел вахтер. Но когда появилась четверть Минца, вахтер потерял сознание, а Удалов пробежал наверх, к диктору. Диктор тоже немного сопротивлялся. Пока не увидел осьмушку Минца. И тогда в эфир пошло спасительное предупреждение.
Сменяя друг друга, Удалов и Минц провели на радио всю ночь. Именно там был организован штаб по ликвидации последствий невидимости. Именно оттуда разлетались сигналы по всей стране, а потом, когда к утру исчез уже не только Гусляр, но и Вологда, а невидимость начала подкрадываться к антиподам, то есть австралийцам, Гусляр на несколько часов был признан столицей мира. Мира, который исчез…
Но главное не в этом.
Ни Удалов, ни Минц, ни правительство России не знали о том, что по странному, но предопределенному природой стечению обстоятельств, через сутки после первого радиосообщения: «Мы невидимы, но мы остаемся людьми!» — к Земле приблизилась на громадной скорости эскадра Черных Владык с неизвестной на Земле, но немало нашкодившей в Галактике Сизой Планеты Немедленной смерти, которая поставила себе целью уничтожить Землю, как будущего лидера Освобожденной Галактики. Однако злодеи не смогли отыскать Землю.
По всем данным, по всем звездным картам, по сведениям шпионов Земля должна была находиться в определенном компьютерами месте. Но сколько ни вглядывались в черноту космоса капитаны Черных Владык, никакой Земли они не увидели. Тогда, казнив шпионов и осведомителей, сломав лживый компьютер, уничтожив весь запас спиртного и наркотиков, взбешенные негодяи взяли курс в открытый космос. Будучи в невменяемом состоянии, они влетели в Солнце и сгорели без следа, открыв дорогу к миру и прогрессу в масштабах всей Вселенной.
Об этом Удалову сообщили в Галактическом центре, куда он летал года через два после описанных событий.
Савичи живут в мире и согласии. Минц не испытывает никаких угрызений совести. Он передал пробирку с вирусом в ООН, и теперь войны на Земле невозможны. Ну как могут воевать невидимые враги? На ощупь?
МИР КУРЬЕЗОВ
ДРЕВНЕРИМСКИЕ «МОСТЫ»
Краеугольным камнем идеологии древних римлян был девиз: «Плох тот мост, который выдерживает только собственную тяжесть». С идеологией и с мостами у гордого языческого народа, похоже, был полный порядок (чего не скажешь о сельском хозяйстве). Во всяком случае, об этом свидетельствует археологическая находка, которая и сама по себе стала «мостом» через пропасть, зиявшую в наших познаниях о глубокой старине.
Антропологи убеждены, что сумели отыскать древнейший зубной протез. Пациентом римских зубодеров был молодой человек, живший в I или во II веке нашей эры, а искусственный зуб, сделанный из куска толстого железного прута, эскулапы древности вбили молотком прямо в его челюсть. Судя по всему, операция увенчалась блистательным успехом, хотя бедный юноша, должно быть, едва не сошел с ума от боли. Кусок прута плотно вошел в кость и намертво засел там. Рентген ископаемой челюсти показал, что между зубным протезом и костями челюсти нет никакого зазора, и это даже по меркам сегодняшнего дня может свидетельствовать об искусстве древнеримских стоматологов.