Климов поднялся по деревянной, устланной ковровой дорожкой и потому скрадывающей шаги лестнице и вошел в приемную. Ему навстречу поднялась секретарша, высокая длинноногая девица с пышным бюстом и осиной талией.
— Здравствуйте! — Климов предъявил удостоверение.
— Он вас ждет, — улыбнулась девица. — Но… — Она развела руками. — К нему неожиданно нагрянула посетительница… Садитесь. Я угощу вас кофе.
— Спасибо. — Климов расположился за журнальным столиком и, заметив, что девица поглядывает на него с явным любопытством и доброжелательным огоньком в глазах — клюет, — решил воспользоваться благоприятной ситуацией. — Надеюсь, посетительница не займет у Макса Ивановича много времени? — спросил он, взглянув на часы.
— Не волнуйтесь, через пару минут он ее выгонит, — хмыкнула девица. — Я ее предупреждала, говорила, что нам требуется профессионал, но она уперлась, у нее, видите ли, два высших образования!
— Она насчет работы? — догадался Климов.
— Да, нам нужен репортер с улицы.
Климов заинтересованно улыбнулся — буду, мол, очень благодарен, если вы поясните свой ответ. И Наташа — так звали секретаршу — моментально откликнулась на его просьбу.
— Нам нужна девочка с панели, — доверительно прошептала она, — с горячей линии, чтобы репортаж шел с места событий, прямо из котла, в котором варятся и клиент, и проститутка одновременно. Только в этом случае читатели познают истину: чего желает клиент — его требования, и о чем мечтает проститутка — ее условия работы. А то мы ходим вокруг да около, а открыто заявить о проблеме боимся — духа не хватает.
— Мы просто его еще не испустили, — усмехнулся Климов.
— Кого? — округлила глаза Наташа.
— Совковый дух.
Наташа заразительно расхохоталась, прикрыла рот ладошкой.
— Если вы действительно так считаете, то…
Договорить Наташа не успела. Дверь с треском распахнулась и на пороге появилась взбешенная кобылица в джинсовом костюме. Поправив очки, она взглянула на Климова и с негодованием воскликнула:
— Вы только подумайте, его не устраивает, что я никогда не работала на панели!
— У вас еще все впереди, мадам. — Климов встал, поклонился и прошел в кабинет главного редактора, плотно прикрыв за собой дверь.
Макс Иванович, по-видимому, слышал брошенную Климовым фразу, поэтому его крупное загорелое лицо прямо-таки сочилось от удовольствия. Он встал, застегнул вельветовый, в рубчик, пиджак, поправил светло-коричневый платок, заправленный под воротник белоснежной рубашки, и, ознакомившись с удостоверением Климова, вежливо указал на кресло.
— Я догадываюсь, что вас к нам привело, — проговорил он, выкладывая на стол пачку сигарет. — Разговор будет долгим?
— Все зависит от вас, Макс Иванович. От вашей откровенности.
Макс Иванович, наверное, был в душе немножечко актер. Он встал, положил ладонь на лежавший перед ним на столе том Большой советской энциклопедии и четким звучным голосом произнес:
— Клянусь говорить правду, правду и только правду!
Климов улыбнулся и жестом усадил редактора на место.
— Макс Иванович, вы — журналист, сами ведете всякие там журналистские расследования, поэтому… Расскажите мне о покойной то, что вы сами считаете нужным.
— А вы тоже думаете, что это убийство на почве ревности?
— Это одна из моих версий. Но ее надо доказать — найти человека, который бы подтвердил, что весь этот сыр-бор на даче разгорелся именно из-за него.
— Не завидую вам, — подумав, произнес Макс Иванович. — Любовников у нее было хоть отбавляй.
— Меня интересует последний.
Макс Иванович печально вздохнул и принялся рассматривать свои ухоженные, покрытые бесцветным лаком ногти. Наконец, спросил:
— Разговор без протокола?
— Без.
— Его зовут Курт Вебер.
— Немец?
— Да. Наш журнал выходит на двух языках — русском и немецком. Вебер — один из учредителей, представляет наше издание в Германии.
— Где он сейчас?
— Вчера улетел домой. Тринадцатичасовым рейсом Москва — Франкфурт-на-Майне.
— Его кто-нибудь провожал?
— Нет.
Климов потер переносицу.
«Убийство произошло в одиннадцать сорок пять… Если он схватил «левака», то вполне мог успеть».
— Вы не могли бы сейчас ему позвонить?
— Нет проблем. — Макс Иванович придвинул к себе телефон, набрал цифровой код. — Что я ему должен сообщить?
— О трагической смерти семьи Турусовых. — Климов запнулся и, подумав, добавил: — Скажите, что они погибли в автомобильной катастрофе.