Сейчас в научной литературе о Месопотамии преобладает компромиссная точка зрения, предложенная историком Т. Якобсеном. Он основывался на одной невзрачной на первый взгляд археологической находке: в шумерском городе Эреду при раскопках храма бога Энки было обнаружено древнее ритуальное приношение в виде груды костей морского окуня, вернее, той его разновидности, которая может жить только в слегка солоноватой воде речной дельты, подверженной регулярному воздействию морских приливов. Не исключено, что обширная и неглубокая выемка, в которой стоит Эреду, была в древности частью целой системы озер, соединенных, в свою очередь, глубокими протоками с устьем Евфрата и Персидским заливом. Точно так же Ур находился на древнем русле Евфрата и болот. Он был, как и Эреду, речным, а не морским портом, хотя и связанным непосредственно с водами залива.
«В настоящее время, — подчеркивает С. Ллойд, — Двуречье… выглядит совсем иначе. Берег моря отступил далеко на юг. Евфрат и Тигр не текут, как в древности, параллельно, а от широты Багдада к югу расходятся в стороны и затем снова сближаются так, что Верхняя и Нижняя Месопотамия образуют как бы «восьмерку», и далее сливаются в одну реку Шатт-эль-Араб, которая и впадает в Персидский залив… Земли между Тигром и Евфратом превратились в мертвую пустыню — отчасти из-за постепенного разрушения оросительной системы за время длительного чужеземного владычества, отчасти из-за засоления почвы вследствие нерационального орошения начиная уже с древних времен».
Таков был тот общий экологический фон, на котором разыгралась историческая драма, связанная с рождением первой городской цивилизации нашей планеты.
Глава 6
УР — ПОТЕРЯННЫЙ ГОРОД ШУМЕРОВ
И все ушло…
Там, где вчера вздымалась к небу
Столица гордых королей,
Сегодня первозданный хаос
Из мертвой глины и камней
Застыл в бездонной тишине.
В мае 1980 года, после окончания последнего полевого сезона в Ярым-тепе, когда мы перед отъездом на родину отдыхали на гостеприимной базе ниневийской археологической экспедиции в Мосуле, к нам неожиданно явились гости: Тарих Мадлун — глава постоянно действующей иракской экспедиции в Ашшуре и несколько его молодых коллег. Небольшого роста, смуглый и энергичный Тарих был знаком со многими из нас давно, еще с первых лет нашего пребывания в солнечной Месопотамии. Он постоянно возглавлял крупные археологические проекты Директората древностей Иракской Республики и по праву считался одним из наиболее опытных и квалифицированных археологов страны. Тарих приехал в Мосул за 140 километров только для того, чтобы лично пригласить нас осмотреть древний Ашшур и ведущиеся там раскопки. Предложение было соблазнительным. И, несмотря на усталость и чемоданное настроение перед отъездом в Багдад, мы решили совместить приятное с полезным и со всем своим имуществом и машинами двинуться в Ашшур, провести там день и уже оттуда выехать в иракскую столицу. Древнейший центр Ассирийской державы (город упоминается в клинописных текстах с XIV века до н. э.) — Ашшур живописно раскинулся на крутом правом берегу Тигра. В этом месте широкая и многоводная река делает крутой поворот и, обогнув низкий намывной остров посередине, с грозным ревом устремляется дальше на юг, к Персидскому заливу. Гостеприимные хозяева показали нам прежде всего свою капитальную, похожую на крепость экспедиционную базу — массивный каменный двухэтажный дом на самом берегу с великолепной открытой террасой. Оказалось, что этот дом построил еще в конце XIX века Вальтер Андре, возглавлявший здесь многолетние исследования немецких археологов. В годы Первой мировой войны здание было разрушено, и лишь в 70-х годах его восстановили и успешно использовали для своих нужд наши иракские коллеги. Достопримечательностей в древнем Ашшуре хватало с избытком. Наши глаза лихорадочно перебегали от одного заслуживающего внимания объекта к другому. Вот раскопанный и прекрасно отреставрированный дворец конца I тысячелетия до н. э. (парфянский период). Вот дом жреца ассирийского времени со школой для будущих священнослужителей, молельней и местом для жертвоприношений, где сохранился даже сток для крови принесенных в жертву животных. Но самое сильное впечатление от встречи с прошлым ждало нас впереди.