Специалиста звали Джульбарс. В начале 1943 года собак-миноискателей еще только готовили к работе на фронтах. И рассказы о них принимались за обычные солдатские байки. Теперь солдатские сказки превращались в быль на глазах многочисленных наблюдателей.
Джульбарс челноком ходил по широкой полосе аэродрома. За ним, перехватывая поводок, неторопливо двигалась девушка. Только собаке было точно известно, где опасность. А девушка по видимым ей одной признакам должна была уловить состояние животного. Профессиональное внимание, выработанное практикой, хранило их от единственной ошибки.
Минут через пять пес принюхался, категорично вильнул хвостом и сел. Сел как влитой, слегка скосив на хозяйку вишневый глаз, но умудряясь держать на мушке носа искомый запах. Вздрагивал на весеннем ветру каштановый чуб воентехника Дины Волкац, когда она прокалывала землю щупом. И вот затрепетал сигнальный флажок. Вскоре Джульбарс обнаружил еще несколько таких мин.
«Только собака в достаточной мере гарантирует полную очистку местности от мин на более ответственных участках, в районах расположения КП, соединений, основных магистралей», — докладывал начальник инженерных войск Степного фронта генерал-майор Цырлин.
Собаки находили мины в любой оболочке: металлической, стеклянной, деревянной и пластмассовой. Собаки выделяли запах взрывчатки в любом комплексе — этому можно было их научить. Но прежде следовало обучить человека.
И Дина учила подчиненных, воевала. Шаг за шагом они продвигались на запад, изредка теряя людей и собак на боевых заданиях по разминированию.
А в мае 1943 года они оба выехали на Калининский фронт. Воентехника Волкац назначили командиром отдельного взвода дрессировщиков-минеров 37-го отдельного батальона. В первый же день она пошла смотреть собак, которые размещались на солнечном пригорке и встретили новое лицо дружным лаем. Немецкие овчарки отличных кровей, благородные сеттеры, гончие и крупные лохматые дворняги — порода роли не играла: достоинства определялись работой. Поименно рекомендовал каждую собаку дневальный, а профессиональная память Дины запоминала кличку, собаку, ее характеристику. Тем временем солдатское «радио» распространило по батальону следующие сведения о новом командире.
Девушка. Молоденькая. Воюет с первых дней. Пса привезла, своего. «Зовут комвзвода Дина, ребята»!.. Началась тихая паника.
Утром новый командир принимал взвод. Знакомясь с личным составом и собаками, Дина была немало удивлена, когда старшина бойко назвал уже знакомую ей собаку другой кличкой. Не той, какой вчера именовал дневальный. Запомнившаяся как Дина, собака сегодня оказалась Ильзой. И так еще, и еще… и еще.
Новоиспеченные ильзы, лады и найды никак не реагировали на клички; в лучшем случае, услышав свое новое имя, зевали. Глядя на невинные лица солдат и старшины Гирина, Дина все поняла и приказала оставить динам их прежние клички.
Из наиболее способных дрессировщиков и лучших собак Волкац отобрала свою особую группу. По ночам в районе Торопца наши машинисты, сами того не ведая, исправно давили учебные мины, подбрасываемые на пути мохнатыми диверсантами.
Военные-собаководы давно лелеяли мечту выдрессировать собаку-подрывника так, чтобы она могла работать многократно. Еще до войны был сконструирован вьюк, который собака могла сбросить самостоятельно. Бесконечно жалели гибнущих собак. Но ведь и боец, использовав собаку, терял «оружие» и становился перед выбором: готовить новую или остаться рядовым стрелком.
Дине Волкац и ее коллегам, пожалуй, первыми в мире удалось подготовить группу собак-диверсантов, которые использовались многократно. Дрессированное животное, выбравшись на стальные пути, сбрасывало свой вьюк с миной и исчезало в лесу, возвращалось к хозяину.
Первое время дрессировщики брали для обучения собак любых пород, лишь бы были достаточно смышленые.
Но уже после войны, в 1950 году генерал Медведев, возглавлявший центр военного собаководства, предложил Сталину создать четырехлапого «суперсолдата», способного выполнять задания при любой погоде, жить на подножном корму и становиться «камикадзе» по первому же требованию дрессировщика.