Предлагаемые технические средства, дополненные известной методикой объездки и дрессировки, настолько универсальны, что могут быть применены к любым животным — домашним, сухопутным, морским. Особенно перспективны рыбы (акулы) при освоении океана. Для сухопутных животных — доставка грузов в труднодоступные, опасные места, помощь людям, попавшим в бедствие, для морских — помощь в морском строительстве, исследовании моря, поиск полезных ископаемых, в рыборазведке, добыче или разведении рыбы, помощь терпящим бедствие на море.
Предлагаемое «know how» может быть использовано в одомашнивании некоторых диких животных, например китов и т. д.»
Господи, что после этого началось! Первым затопал ногами на своего подчиненного директор института академик П. В. Симонов, который расценил эксперименты Никитина, проводимые во внеслужебное время, как преступные.
Вслед за этим прокатилась волна публикаций в центральной печати, где Никитина заклеймили в лучших традициях советской демагогии. В итоге, насколько мне известно, работа была зарублена на корню. И при этом почему-то не вспомнили ни Лайку, забытую в космосе, ни множество других собак, кошек, кроликов и даже обезьян, которые ежегодно изводили сотнями, а то и тысячами в ходе куда более жестких, если не сказать прямо — жестоких экспериментов.
Между тем, если разобраться, наш соотечественник предложил весьма оригинальную, если хотите творческую, систему дрессировки животных с учетом последних достижений кибернетики, радиоэлектроники, биологии и медицины.
Да, отмечал экспериментатор, первая реакция «обучаемого» пугливая. Однако она имеет место «только в стадии объездки, когда животное приобретало новое «мироощущение». Начальные электроимпульсы почти неощутимы, а только настораживают. Постепенно ток нарастает. В зависимости от обучаемости ученика интенсивность электрического раздражения может быть разной.
Никитин признавал, что в процессе экспериментов пострадала одна крыса — случайно была передозирована стимуляция. Собака же по кличке Черный перенесла электродрессуру хорошо, не выказывая никаких признаков угнетенности. К моменту публикации она уж пятый год (!) спокойно выполняла команды, передаваемые ей по радио.
Стоя на позиции биороботизации, Г. И. Никитин критически относился к предшествующим попыткам реализовать идею руководства поведением животных путем вживления в мозг электродов (что осуществлял академик Дельгадо). Накладные электроды, по его мнению, и более эффективное средство, и более гуманное. Источником питания служат батарейки «Крона» (9 В). Оригинально решены преобразователь, датчики… Существенно, что электроды накладные, то есть дело обходится без хирургического вмешательства.
Причем Никитин не являлся «голым эмпириком» — не зря же он работал в НИИ, которое занимается изучением нервной деятельности. Он полагал, что необходим пересмотр целей той отрасли науки, к которой относится его институт. Слишком большой упор делается на медицину. Нужны же иные подходы. Пора переходить от врачевания к управлению организмом. Лекарства — этого мало. Надо заставлять организм перестраиваться не химическим путем (таблетками), а стимуляцией нервной системы с помощью электроимпульсов. Такая метода для организма куда привычнее — все сигналы, передающиеся по нервам, имеют электрическую природу. Кроме того, с помощью электродов можно прицельно стимулировать лишь тот орган, что необходим. Таблетки же, как известно, одно лечат, другое калечат…
Самое трудное, самое сложное во всей программе биороботизации, признает Никитин, — это этическая, моральная сторона дела. Первая реакция не только обывателей, но даже специалистов на эксперименты такого рода отрицательная.
«Между тем, если посмотреть историю, приручение диких животных — процесс не менее жестокий, чем процедура обучения биоробота», — утверждал Г. И. Никитин.