Если говорить серьезно, то во многом успехи нашей работы в Синджарской долине определились наличием широких контактов с местным населением. Олег Большаков — блестящий знаток разговорного арабского языка (вернее, его иракского диалекта). Начальник нашей экспедиции — Рауф Мунчаев — дагестанец по национальности, он свободно говорит по-тюркски и поэтому легко общается как с жителями окрестных кишлаков, так и с тюркоязычными горожанами Телль-Афара и Мосула.
У каждой профессии есть какая-то характерная черта или, как иногда говорят: «свой спутник». Пожарный повсюду следит за соблюдением правил обращения с огнем. Медик изо всех сил насаждает вокруг себя чистоту и стерильность. Археолог же с завидным постоянством стремится «привязать» попавшую ему в руки древнюю вещь к определенному времени. Вопросы хронологии, точный возраст той или иной находки становятся для него главным условием, обеспечивающим успех всей дальнейшей работы. Каждый предмет, каждая вещь должны иметь свой паспорт, отвечающий на вопросы, откуда происходит данная находка и к какому времени она относится. Но чтобы заполнить соответствующие параграфы этого своеобразного документа, нужно потратить немало времени и сил.
В археологической практике различают хронологию относительную и абсолютную. Первая призвана определить последовательность бытования тех или иных находок, то есть решить, что было раньше, а что позже. Вторая прямо устанавливает более или менее точный возраст предмета. Относительная хронология основана прежде всего на стратиграфии, то есть на описании последовательности залегания слоев земли с остатками былой человеческой деятельности. Толстый слой мусора на месте древних и долго существовавших поселений напоминает слоеный пирог, который вместо ножа разрезают лопаты археологов. Чем ниже находится в толще земли та или иная вещь, тем она, следовательно, старше по возрасту. Другой, чисто археологический метод, использующийся для этих целей, — типология, или составление последовательных рядов, отражающих развитие определенных типов вещей во времени и пространстве, от самых простых до самых сложных форм. Абсолютная хронология прежде целиком строилась на весьма туманных сведениях письменных источников. Только появление в начале 50-х годов радиоуглеродного метода датировки древних объектов (метод С14) изменило ситуацию. Физики великодушно протянули руку помощи археологам. И известная до сих пор граница ранней истории человечества стремительно покатилась вниз — ко времени верхнего палеолита.
Работа, бесспорно, занимала основную часть нашего времени. Но думать, будто мы только и делали, что сидели на своих раскопах, чертили длинные полотнища чертежей на миллиметровой бумаге и раскладывали на склонах теллей древние черепки для сортировки, — значит глубоко заблуждаться. Повседневная жизнь постоянно и властно вторгалась и в наш археологический заповедник. Вокруг нас, на различном удалении, располагалось несколько глинобитных деревушек: Кызыл-Махраб, Кызыл-Куйюк, Харабджаш. Для удобства некоторые из них мы называли по именам наиболее выдающихся (конечно, с нашей точки зрения) их жителей — хутор Хасана (по имени нашего рабочего Хасана) или хутор Мудамина (по имени нашего сторожа Мухаммеда Эмина)… До ближайшего селения от лагеря экспедиции было километра полтора. Особенно красиво выглядела округа Ярым-тепе по вечерам, когда темнело и во всех окрестных селениях загорались огни люксов — специальных керосиновых ламп с очень ярким светом — или электрических лампочек. Короткие и длинные — в зависимости от размеров селения — цепочки огней соперничали по яркости с блеском крупных южных звезд. Но все это призрачное свечение не шло ни в какое сравнение с мощной иллюминацией ночного Телль-Афара, заполняющей почти целиком восточную часть горизонта.
Стоит ли удивляться, что наше появление в Ярым-тепе стало для местных жителей настоящей сенсацией. Здесь было и здоровое любопытство аборигенов к экзотическим иностранцам с далекого Севера, и вполне практический расчет — нельзя ли подзаработать так или иначе на этих странных пришельцах, например что-нибудь продать. Хорошей работы не было, а крестьяне очень нуждались в деньгах. Поэтому за сравнительно небольшую (по нашим представлениям) плату они охотно шли к нам на раскопки. Еще бы: и от дома недалеко, и работа не такая уж трудная, и деньги неплохие за два месяца можно получить.