Культура Хассуна названа так по типичному для нее памятнику Телль-Хассуна, расположенному в 35 километрах южнее города Мосула и раскопанному в 40-х годах иракско-английской археологической экспедицией во главе с Фуадом Сафаром и Сетоном Ллойдом. Здесь, в самом нижнем слое телля, были обнаружены грубая одноцветная керамика и каменные орудия какой-то небольшой общины земледельцев, живших, вероятно, в легких наземных хижинах или шалашах, поскольку от их домов не осталось ни малейшего следа. Сверху этот первоначальный поселок перекрывали шесть слоев глинобитных построек, демонстрирующих прогрессивные изменения и в размерах, и в конструкции. По своей величине, планировке и строительному материалу эти дома поразительно близки жилищам современного населения Северо-западного Ирака. Шесть или семь комнат размещены в виде двух блоков вокруг открытого внутреннего дворика: один блок — жилой, другой — кухня и кладовые. Стены сделаны из сырцового кирпича. Полы вымощены смесью глины и соломы. Зерно местные жители хранили в огромных сосудах из необожженной глины, вкопанных по горло в землю. Хлеб (плоские круглые лепешки) пекли в куполообразных глиняных печах, напоминающих современные арабские та-нуры. Хозяйственная утварь представлена каменными зернотерками, ступками, пестами, серпами с кремневыми лезвиями, каменными мотыгами, керамикой, глиняными пряслицами (грузиками для веретен), грубыми фигурками людей и животных. Керамика Хассуны подразделяется специалистами натри большие группы, частично имеющие и хронологические различия: «архаическая», «стандартная» и «самаррская».
Образ жизни первых обитателей Хассуны делает понятным, почему их культура быстро распространилась на сотни километров. Не исключено, что в результате многовековой обработки или почва в горах истощилась, или население там увеличилось настолько, что люди вынуждены были покидать родные места и искать новые, еще не освоенные территории. В более благоприятных районах эти переселенцы оседали надолго. Там же, где условия были не столь хороши, они оставались на короткое время, например до сбора урожая, а потом шли дальше на юг.
Поселения хассунской культуры (VI тысячелетие до н. э.) были распространены довольно широко. Они встречаются на территории Северо-восточной Сирии, в Ираке, вплоть до западных районов. А южная их граница простиралась до широты Багдада. Однако центр этой культуры всегда находился в Месопотамии, точнее, в Северо-западной Месопотамии.
Спускаясь вниз по течению Тигра и Евфрата, земледельцы Хассуны в конце концов вступили в зону, где дождевых осадков уже не хватало для получения устойчивых урожаев. В районе Багдада в настоящее время объем годовых осадков не превышает 180 миллиметров. Поэтому, чтобы выжить, люди — чуть ли не впервые в мире — стали применять здесь самые примитивные формы искусственного орошения. Скорее всего это была задержка паводковых вод запрудами и плотинами, а также проведение первых, пока еще небольших подлине каналов. При раскопках хассунского поселения Телль-ас-Савван, расположенного на восточном берегу Тигра, в 11 километрах южнее Самарры, было найдено большое количество зерен культурных растений, в том числе четырех видов ячменя, трех видов пшеницы и одного вида льна. Показательно и наличие здесь шестирядного ячменя, характерного для областей поливного земледелия. А на другом хассунском памятнике, Чога-Мами, археологи открыли и остатки древних каналов VI тысячелетия до н. э.
Налаживание даже простых систем ирригации в районах, лежащих в среднем течении Тигра и Евфрата, было отнюдь не легким делом. Обе реки обладают поистине смертоносной силой во время бурных весенних паводков, высота которых непредсказуема. И сейчас уровень воды в Тигре в некоторые годы поднимается за одни сутки на 12 метров. Кроме того, эти могучие реки несут с собой тысячи тонн ила, постоянно оседающего в русле. В Тигре, возле Багдада, в одном кубическом метре воды содержится 787 граммов ила, а каждую секунду через контрольную отметку там проходит 1240 кубических метров воды. Ежегодно Тигр и Евфрат несут к устью, в Персидский залив, до 3 миллионов тонн наносной земли. Из-за этого в древности их течение часто меняло свое направление, уходило далеко в сторону, разбивалось на рукава и протоки, принося жизнь одним земледельческим общинам и обрекая на гибель другие.