Государство варварийских пиратов, возглавляемое эмиром Барбароссой, рухнуло, так и не сумев толком встать на ноги. Да и разные это профессии: быть атаманом разбойников и управлять страной. Если первое дело Барбаросса освоил на «отлично», то во втором оставался двоечником. Народ был недоволен его правлением. Дошло до того, что алжирцы призвали на помощь… своих недругов — испанцев!
Император Карл I послал десяток тысяч солдат против эмира-пирата. Тому пришлось спешно бежать, не имея возможности воспользоваться морским путем, блокированным испанцами. Но у него оставалось полторы тысячи головорезов и немалые драгоценности.
Уйти от преследователей оказалось не так-то просто. Их вдохновляли слухи о сказочных богатствах Барбароссы.
Во время переправы через реку Саладе Арудж был среди первых. Арьергард же отбивал первые атаки испанцев. Силы были неравные. Многие пираты, вместо того чтобы бежать, вступили в бой, прикрывая отход своего атамана. И он не выдержал. Несмотря на то что год назад ему отрубили в сражении руку, Барбаросса бросился на подмогу своим товарищам…
Так ли было на самом деле, сказать трудно. Людская молва слишком часто приписывает разбойникам героические поступки. Впрочем, не без основания. Все-таки среди них нередко бывали незаурядные личности. Арудж Барбаросса, безусловно, принадлежал к их числу. Хотя его пример показывает, что даже талантливый бандит не обязательно будет толковым государственным деятелем.
Вот какая характеристика Хайраддина Барбароссы приведена в «Истории французского флота» (1841 г.):
«У него лохматые брови, густая борода и толстый нос. Его толстая нижняя губа пренебрежительно выступала вперед. Он был среднего роста, однако обладал богатырской силой. На вытянутой руке он мог держать двухгодовалую овцу… Поистине необычайное влияние, оказываемое им на своих командиров и простых пиратов, поклонники его объясняют огромной храбростью и ловкостью, а также тем, что даже самые отчаянные его предприятия всегда оканчивались успехом.
Ум и храбрость в нападении, прозорливость и отвага в обороне — все эти похвальные качества заслонялись приливами неумолимой и холодной жестокости».
Барбаросса II Хайраддин
Хайраддин (Хайр-эд-Дин), младший брат Аруджа, поначалу довольствовался скромной ролью его помощника. Но во всем подражать старшему брату не собирался. Он понимал, что даже если удастся восстановить самостоятельное государство на северо-западе и севере Африки, то оно достаточно быстро окажется между двумя гигантскими «глыбами»: христианской испанской и мусульманской турецкой империями. Тогда останется только пиратствовать, не помышляя о государственной власти.
Хайраддин резонно рассудил, что самое надежное — стать подданным турецкого султана Селима I. Свою преданность он подтвердил богатыми дарами. В ответ на такой шаг султан присвоил ему титул паши. В личном распоряжении у Хайраддина был мощный флот, оставшийся после смерти старшего брата.
Султан Селим I был доволен таким союзом, позволяющим получать некоторую долю пиратской добычи, контролировать морские торговые пути, а также распространять свою власть на всю Северную Африку. Он предоставил в распоряжение Барбароссы II две тысячи гвардейцев-янычар (они совмещали функции охраны, надзора и контроля над эмиром-пиратом).
Османская империя могла теперь успешно противостоять Священной Римской в Средиземноморье. Разбойники Барбароссы II официально выступили под зеленым флагом ислама, представляя государственную власть. Теперь у них был вполне определенный «враг» — христиане.
Слово «враг» приходится заключать в кавычки, ибо морских злодеев Барбароссы II нельзя считать идейными противниками христианской веры и фанатиками ислама. В состав его флотилии входили представители различных народов и вероисповеданий. Например, среди командиров были турок Драгут с острова Родос, иудей из Смирны Синан и христианин Айдин по прозвищу Бич Дьявола. Как мы знаем, пираты ис-покон веков были интернационалистами и, по сути, атеистами, ибо постоянно нарушали и законы божеские и человеческие.
Они имели общую, прочно объединяющую цель: обогащение любой ценой. Принадлежность к исламской империи хотя и ограничивала (отчасти) объекты грабежа, зато обеспечивала безопасность у берегов. Вот почему корабли Барбароссы II наносили урон только христианам; его ярость и зверства были вызваны не какими-то идейными соображениями, а выгодой и жаждой мести.