Капитан Кидд оказался в центре острого международного конфликта. Конечно, бывали и более крутые скандалы, чреватые войнами (скажем, после кругосветного вояжа Дрейка). Однако теперь настали другие времена. Да и внутреннее положение Англии не отличалось стабильностью. Власть аристократов пошатнулась, авторитет их шел на убыль, а тут еще этот злосчастный Кидд…
Историк И. В. Можейко пишет так: «Существует… вполне реальная версия о том, что Кидд, отправляясь к нью-йоркскому губернатору, не чувствовал никакой вины перед синдикатом. А это могло произойти в том случае, если он передал Белламонту долю, причитающуюся пайщикам. Это объясняет также и дальнейшие события: ведь после того как Кидда вытребовали в Лондон, он провел еще год в Ньюгейтской тюрьме, то есть прошло почти два года, прежде чем начался суд. Силы, которые пытались вызволить Кидда из тюрьмы, были весьма влиятельны… Когда в палате общин оппозиция потребовала суда над пайщиками «Приключения», пришлось пожертвовать Киддом — он стал костью, которую бросили оппозиционерам».
О суде над Киддом также нет единого мнения. Власть имущие сделали все возможное для защиты своих интересов. По-видимому, они убедили Кидда свидетельствовать порой вопреки личным интересам и непредвзятой истине ради того, чтобы выгородить вельможных поделикатнее. В конце марта 1701 года капитан Кидд держал ответ перед палатой общин. Ему пришлось прежде всего опровергать обвинение в преднамеренном убийстве гражданина Англии Мура. Двое из одиннадцати арестованных членов его команды согласились давать свидетельские показания на стороне обвинения. Этим они спасали свои жизни. Вряд ли в таких условиях свидетели осмелились бы утверждать нечто противоречащее мнению прокурора.
Кидда признали виновным в преднамеренном убийстве. Это означало смертный приговор.
Следующий пункт обвинения — разбойное нападение на «Кедахского Купца». По словам Кидда, корабль имел французский пропуск, следовательно, нападение на него предусматривалось каперской лицензией. Однако пропуск этот не фигурировал в качестве вещественного доказательства. Как утверждал Кидд, он был передан вместе с другими документами лорду Белламонту. Но лорд уверял, будто этой бумаги у него нет.
Складывается впечатление, что, по крайней мере в данном случае, Кидд говорил правду. Он представил свидетелей, которые клятвенно заверили, что видели этот пропуск. А на соответствующий вопрос, заданный армянскому негоцианту, представлявшему интересы потерпевших, тот ответил, что не знает, как были оформлены судовые документы. Тем не менее и здесь Кидда признали виновным.
12 мая 1701 года капитан Уильям Кидд и шесть пиратов из команды «Приключения» были повешены в Лондоне.
На этом его история не заканчивается. Образ Кидда — возможно далекий от реальности — остался в матросских песнях и байках, в художественных произведениях. Рассказы о спрятанных им кладах до сих пор волнуют воображение тысяч людей и вдохновляют на поиски «Острова скелетов», где скрыты сундуки с драгоценностями.
Впрочем, об этом мы поговорим позже. Однако уже сейчас напрашивается вывод: правда об «острове сокровищ» откроется только тогда, когда он будет обнаружен. Но шансов на это все меньше и меньше. Подобные поиски бессмысленно вести вслепую, а соответствующие сведения (если они были) Кидд унес в могилу. И мы вряд ли узнаем, кто он был на самом деле: честный капер-приватир или коварный, алчный и жестокий пират. Не исключено и совмещение этих двух видов разбойничьей деятельности.
КОММУНИЗМ ПО-ФЛИБУСТЬЕРСКИ
О славной пиратской коммунистической республике Либерталии повествует «Рукопись капитана Миссопа». Она, в свою очередь, входит в двухтомный обстоятельный труд под названием «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учиненных самыми знаменитыми пиратами, а также их нравы, их порядки, их вожаки с самого начала пиратства и их появления на острове Провидения и до сих времен». Первый том был издан в Лондоне в 1724-м, второй — в 1728 году. Автор — капитан Чарлз Джонсон — личность загадочная. Кто это такой? Кто, кроме него, сообщал о капитане Миссоне и основанной им Либерталии?
Ответить на эти вопросы сложно. Более или менее убедительную версию выдвинули сравнительно недавно. Речь о ней впереди. А пока обратимся к рассказам о пиратской республике. Все началось вроде бы с пылкого увлечения молодого офицера французского военно-морского флота Миссона. Объект его страсти был по тем временам (конец XVII — начало XVIII) совершенно необычен. Миссон служил на флагмане «Победа» («Виктуар») эскадры, руководимой его родственником графом Клодом де Фурбеном. Они корсарствовали в Средиземном море. Во время стоянки в Неаполе Миссон получил разрешение посетить Рим. В столице его ждала неожиданная встреча с монахом-доминиканцем Караччиоли.