А ведь собака — это не только чуткий нос, но еще и зубастая пасть. Установлено, что хватка натренированной служебной собаки — немецкой овчарки — достигает давления примерно 3–3,5 тонны. А специально обученный ротвейлер сжимает свои челюсти с усилием, достигающим 5 тонн. Неплохое оружие, если еще учесть, что реакция собаки в несколько раз быстрее человеческой.
Но это в общем и целом, а о конкретных результатах профессионального использования служебных собак в российском МВД можно судить по данным официальной статистики. Только за первое полугодие 2001 года сотрудниками кинологической службы МВД России раскрыты десятки тысяч наркопреступлений.
ЖИВЫЕ «ДЕТЕКТОРЫ»
Служебные собаки умеют многое. Но работать их научили люди. Органично дополняя друг друга, вместе они могут творить чудеса.
Москве требуются собаки
Утром в питомник приехала «газель» с мигалкой. В правый отсек запрыгнули Тайсон и Бреккен, в левый — Томас и Грэй. Фургон перегородили несколько лет назад из-за Рекса. Серый, смахивающий на волка Рекс попал в милицию после того, как покусал хозяина. В питомнике перегрызся со всеми собаками, бросался на инструкторов, но служил честно. Бомбу нашел на станции. Сейчас Рекс — пенсионер. К старости у него отнялся хвост.
Толком не отдохнувших после вчерашнего дежурства собак везли из Балашихи в Москву. Обычный график «сутки через трое» после взрыва в подземном переходе уплотнился: ежедневно по 12 часов без выходных. Станций метро в Москве — 160, а обученных животных в охране метрополитена — 16.
Вот что рассказал об одном из таких дежурств журналист Вадим Речкалов.
…Первыми высадились лабрадоры: Бреккен — на «Чкаловской», Томас — на «Охотном». Лохматый «немец» Тайсон вышел на «Савеловской». А мы с чепрачным «восточником» Грэем и инструктором Сашей Севе-рюхиным отправились на «Рижскую».
— С собакой нельзя!!! — преградила путь дежурная на турникете. Едва уговорили.
— Что у вас там за цербер на вахте сидит? — спросил Северюхин, вваливаясь в дежурку со своим огромным псом. — Даже собаки ее боятся…
Завтракавшие милиционеры рассмеялись. И угостили Грэя бутербродом. Он с удовольствием принял подношение и облизнулся.
Но пора и делом заняться. В метро Грэй начинает работать без всякой команды. Уже на эскалаторе сунул нос в каждую сумку, до которой смог дотянуться. По-деловому обнюхивая пассажиров, не разбирая кто чеченец, кто русский, обошел платформу по периметру, заглянув во все подсобки, лючки и ниши. А потом сел.
— Вот он уже и устал, — заметил Саша. — Это тебе не человек. Гулять, Грэй!
На улице пес подобрал жестянку из-под пива и в минуту разорвал ее в клочки. Еще один обход и — возвращение в дежурку на ланч. На день пятидесятикилограммовому Грэю выдали пакет сухого корма и четыре банки консервов. В дежурку заглянул опер:
— Не укусит?
— Фас! — скомандовал Северюхин.
Опер выпрыгнул в коридор. Грэй глянул на хозяина, как на идиота.
— Это же «нюхач»! — хохотнул Саша. — Он и команды такой не знает.
Между тем Грэй попал в питомник за плохое поведение. Но после трех лет общения с Северюхиным пес — сама доброта. Склочность отвлекает от службы. Вместо того чтоб искать, собака думает, с кем подраться.
Теперь у него другая работа. И весьма тяжелая. Прогулка после каждого обхода обязательна. Иначе собака не выдержит. Даже матерый Грэй ломается после недели ежедневных дежурств. И начинает бастовать: то изобразит, что нашел тротил, надеясь, что от него наконец отстанут; то откажется заходить на станцию, упершись всеми лапами, как баран. А недавно от переутомления принялся охранять свою тень, рыча на каждого, кто неосторожно на нее наступал.
Смена, к счастью, прошла без приключений. В конце ее Саша все-таки решил продемонстрировать умение Грэя. Спрятал в дежурке пистолетную обойму.
— Ищи, Грэй!
Собака обнаружила патроны мгновенно, но сообщать о них не спешила. Только обнюхав всю комнату, вернулась к находке и осторожно уселась напротив.
— Молодец, Грэй! Дай пять! — Хозяин пожал протянутую лапу, левой рукой прикрыл Грэю глаза, движением фокусника достал из кармана теннисный мячик. Пес радостно ухватил его зубами — это приз за хорошую работу. Через минуту игра закончилась, мячик тайком от Грэя отправлен обратно в карман. Такая вот человеческая хитрость. Только людей интересуют оружие и боеприпасы, а собака ищет по всей Москве маленький зеленый мячик — свою любимую игрушку. Ищи, Грэй, ищи!
Кошмар для киллеров
Возможно, это прозвучит парадоксально, но сегодня служебные собаки даже изобличают киллеров, обеспечивая следствие и суд практически неопровержимыми уликами. С помощью собак теперь проводятся одорологические экспертизы.
«Одор» — по-латыни «запах». Стало быть, одорология — наука о запахах. Милицейские эксперты занимаются только той ее частью, которая помогает раскрывать преступления.
Скажем, во время пьяной разборки был убит человек. Смерть наступила от удара топором. Но чья рука его держала? Эксперты могут определить по запаху пота на топорище.
Женщина увидела в комиссионном магазине украденную у нее шубу. Не обозналась ли она? Экспертиза «запаховых следов» подтвердила: нет, не ошиблась, это действительно ее вещь.
Как же все это делается?
…Такие «консервы», полагаю, доводилось видеть немногим: на железных полках сотни стеклянных банок с притертыми крышками. А внутри — куски байки, из которой обычно делают детские пеленки и солдатские портянки. На банках этикетки с обозначением даты, указанием места, номера дела…
Эта коллекция запахов собрана лабораторией, где многие годы работает подполковник милиции К. Т. Сулимов — главный эксперт группы одорологии Экспертно-криминалистического центра МВД России.
Улику, подобранную на месте преступления, помещали в специальный аппарат вместе с кусочком байки, которая и пропитывалась «ароматом», к примеру, перчатки, найденной на месте преступления. После этого запах консервируют в банке.
Последнее время методику консервирования запахов усовершенствовали. «Ароматный» след стали фиксировать с помощью хлопчатобумажной салфетки. Ее оборачивают, например, вокруг рукояти ножа или, скажем, расстилают на сиденье машины, выдерживают около часа, после чего закупоривают и отвозят в лабораторию. Бывает и так, что предмет, официально именуемый «носителем запаховых следов» (скажем, ту же перчатку), помещают в стеклянную банку и затем нагревают. Поднимающиеся пары конденсируются на стенках трубки, заполненной жидким азотом или твердым углекислым газом, и тогда пресловутый «аромат преступления» оказывается зримым, превращается в белое облачко, которое и осядет на той же хлопчатобумажной салфетке.
А ведь каждый из нас, как известно, — носитель уникального, неповторимого запаха, который не меняется в течение всей жизни. Этот аромат и позволяет собаке-ищейке отличить одного человека от другого и при необходимости найти его по следу.
Но частенько бывает, что следы преступника надежно затоптаны или он уехал на машине, а отпечатков пальцев не осталось.
Скажем, нашли оперативники лишь впопыхах оброненную перчатку. Предположили, что принадлежит она преступнику. Но как доказать это? Искать вторую? Но чудеса на свете бывают очень редко, преступник скорее всего выбросит ее от греха подальше.
Вот тут-то и приходит на помощь следователям лаборатория одорологии. По словам заместителя начальника отдела экспертиз биологических объектов Экспертно-криминалистического центра МВД Василия Старовойтова, «персональный аромат», конечно/варьируется с возрастом, в зависимости от состояния здоровья человека, даже его настроения, но в основе своей он неизменен. В принципе, можно составить целую «ароматическую картотеку», наподобие дактилоскопической, и по ней идентифицировать преступников.