После инцидента с вышедшей из-под контроля силой Шоко три года назад Август по собственному желанию уволился из школы, хотя никто так и не выдвинул против него никаких обвинений. Даже опекун пострадавшей девочки. Однако совесть не позволила ему и дальше оставаться в стенах учебного учреждения, где, по всем законам логики и пресловутой нравственности, дети должны ощущать себя в безопасности. Те же внутренние принципы и убеждения заставили бывшего преподавателя вступить в ряды служащих Имперского Ока ‒ системы, которой он всю жизнь сторонился.
«Что ж, я это заслужил. ‒ Август накрыл ладонью нашивку на рукаве и с силой сжал, сминая ткань. ‒ Это мое воздаяние. Будучи учителем, я не смог защитить тех, кто в этом нуждался. Надеюсь, что хотя бы в этом статусе от меня будет польза».
‒ Дружище!! Вот ты где!! ‒ прокатился по помещению раскатистый голос.
Из горла Августа вырвался вздох, одновременно преисполненный как досадой, так и мягкой снисходительностью.
Человек, спешащий к нему с другого конца зала, просто не умел существовать тихо. Энергия переполняла его, словно океанские воды наиглубочайшие мировые впадины, и бурлила, вспениваясь и разлетаясь во все стороны, как океанические волны, неистово бьющиеся о берег.
Вечный позитив? Так именуется этот источник невероятного нескончаемого заряда? Август мог лишь догадываться, строить предположения и, предаваясь вдохновению, одаривать красивыми названиями явления, непостижимые для его разума.
Он бы так не смог.
Радоваться каждому мгновению.
‒ Дру-жи-ще!
Август весь подобрался, готовясь быть схваченным в охапку. Его не сильно беспокоили ребра, постоянно скрипящие от подобного напора дружественности, или стонущие от бессознательного натиска мышцы, однако гордость, каждый раз задеваемая пониманием, насколько ничтожным выглядит его персона на фоне этого могучего человека, страдала ровно на пять процентов.
Почему так мало?
Причина в равновесии и неоднозначности.
Могучесть уравновешивала предназначение, отведенное этому энергичному человеку. От него многое зависело, на него многие полагались. Быть слабым, нуждаться в чьей-либо помощи или печалиться, ‒ привилегии, которые не полагались ему, исходя из тягот положения, отведенного ему реалиями современного и весьма несовершенного мира.
Оторванный от земли сторонней силой Август покорно терпел ритуал искреннего дружелюбия и неподдельной радости и отстранено размышлял, что, будь он на месте этого человека, не сумел бы выдавить из себя и тени улыбки.
‒ Как же я рад тебя видеть! – Мужчина водрузил руки на плечи Августа и широко улыбнулся. – Сколько мы не виделись? Год?
‒ Год и два месяца.
‒ Какая точность! Тосковал по нашим задушевным беседам?
‒ Не очень.
Энергичный голос собеседника бил по ушам, но в целом не раздражал. Словно звуковое сплетение из динамичных композиций, будоражащих каждую клеточку, но в отдельные моменты становящихся настолько родными, что под их какофонические отзвуки можно поймать умиротворенность и погрузиться в благодатный сон.
Август отступил на пару шагов, но даже такая дистанция не изменила очевидную разницу в росте. Ему по-прежнему приходилось задирать голову, чтобы поймать взгляд собеседника. Но и это обстоятельство его не сильно беспокоило. Жить, устремляя взгляд ввысь, ‒ чем не мотивация и зачатки самовнушения с позиции стремления достигнуть далеких вершин?
Гораздо хуже и труднее преодолевать жизнь, не отрывая взор от тех, что находятся ниже тебя. Они не плохи как люди, но уступают в силе, ведомы, нуждаются в крепкой поддержке и не готовы принимать ответственность масштабнее той, что выходит за пределы их хрупкой уверенности.
Человек, для которого Август имел честь именоваться «дружище», был как раз из тех, что всегда смотрят вниз. Он ‒ неоспоримый властитель вершины, но вовсе не ставит себя выше других. Он глядит вниз как раз для того, чтобы уловить тот момент, когда кому-либо понадобится его поддержка.
Полноценная самоотдача на благо общества – принцип, чуждый чересчур рациональному Августу.
‒ Ворчишь, как и всегда. – Собеседник, ухмыльнувшись, указал поочередно на кресло и диван. – Прошу, присаживайся.