Картинки вновь понеслись вскачь, рассказывая о том, как обиженный Леон мстил всем своим обидчикам. Сколько же ненависти и злости скрывалось в его душе. Я видела, как парень присутствовал на суде в качестве свидетеля по делу его первой жертвы. Видела, как жених девушки падает на колени, повторяя, что не виновен. Ему никто не верит. Леон улыбается, когда судья выносит обвинительный приговор.
Я видела всю его жизнь. Как у меня получилось это сделать, не знаю, но в один момент пришло осознание, что повторить подобное я никогда не решусь. Смотреть, как этот страшный человек совершает убийства было выше моих сил. Сколько же жертв пали от его руки, некоторые за то, что обидели его, а некоторых он убивал просто так. Потому что ему казалось, что их отношение к Леону было не таким, как он хотел.
Я видела, как парень хоронил родителей. Отец и мать умерли от естественных причин. Мне казалось, что он к ним испытывал какое-то подобие любви. Почему подобие? Потому что он, уехав в Москву, ни разу не интересовался их жизнью.
Я видела, как Леон получил диплом, закончив Имперский университет юстиции. Видела, как он вел дела, изучая все детали преступлений. Леон набирался знаний и опыта, чтобы в один момент вернуться к тому, с чего он начал. Обставив исчезновение рукояти стилета из ИСБ так, чтобы никто даже не заподозрил сотрудника, он начал экспериментировать. Начал собирать свою коллекцию душ.
Он давно изменил свое лицо, закрыв шрамы. Он закрылся плотной маской и у него получилось заставить все забыть о том, как Леон выглядел изначально. Он изменился, но душа, искалеченная душа, продолжала гнить.
Я видела жертв. Всех его жертв. Девочки, о которых мы знали, были лишь вершиной айсберга. Леону просто стало скучно, и он решил поиграть с правоохранительными органами. Чувствуя свою неуязвимость, тот оставался сторонним наблюдателем и ликовал, когда следователи раз за разом ошибались. Леону начал мешать видящий из ИСБ. Видящий узнал настоящего убийцу, когда случайно поднял платок Леона. Горье ошибался, думая, что его сотрудник в отпуске и ожидая, что тот выйдет на работу. Видящего нет, уже нет.
Мне казалось, что я захлебываюсь в крови жертв. Мне казалось, что я каждый раз умираю вместе с ними. Я просто горела в агонии, не зная, как это все остановить. Очередная картинка позволила мне немного выдохнуть. Со стороны я видела свой дом и Леона, сидящего в мобиле. Мужчина чему-то улыбался, нанося на платок жидкость. Я узнала этот флакон, его использовали для того, чтобы заставить человека уснуть. Положив в карман с обратной стороны пиджака, рукоять стилета, Леон поднялся ко мне в квартиру.
Это был тот вечер, когда я подумала, что мой сосед является убийцей. Очень иронично, что Анатолий был приставлен для охраны, в то время как настоящий монстр находился со мной в одной квартире. Я мешала ему тем фактом, что уже не раз заставляла Леона отступить от намеченных планов. Но ко мне подобраться он не мог. Поэтому захотел припугнуть, сыграть на инстинктах. А мое состояние в тот вечер идеально подходило Леону для того, чтобы меня устранить. Убрать лишнее препятствие.
Странно, но я была довольна. Сама того не подозревая, я остановила планируемую череду убийств.
«— Вот у вас есть семья? Родители, жена, дети? – Смотреть на себя со стороны было непривычно. Я бы даже сказала, что жутко. Но это, скорее всего из-за моего внешнего вида. А этот псих сидит, чай попивает спокойно.
Ошиблась немного. Леон как-то напрягся. Конечно, тогда нам уже был известен психотип убийцы, а я тут спросила. Не в бровь, а в глаз, как говорится.
Леонид достал платок и протянул мне. Тогда мне казалось, что сделал он это из вежливости. Сейчас я понимала, что никакой вежливости даже и в мыслях не было. Можно же обставить все так, что мне стало плохо, увезти меня из квартиры, а потом убрать. Я разрушила его планы и ушла в ванную. Леонид о чем-то размышлял, а потом, приняв решение, достал стилет и пошел к двери в ванной.
Я прекрасно помню, что забыла запереть дверь. Понял это и Леонид. Знаете, чем мне нравится магофон? Тем, что звонок от него играет только в твоей голове. Кроме тебя его никто не слышит. Если захотеть, можно настроить, чтобы собеседника было слышно только в твоем сознании, но для меня это было как-то жутко. Я говорила привычно, прижимая корпус к уху. Леон постучал и спросил, все ли со мной нормально. Сжав рукоять в заведенной за спину руке, он начал открывать дверь.
Увидела, как я отвечаю Виктору и осознала, что меня от смерти спас звонок. Один, вовремя раздавшийся, звонок.
Леон зло развернулся и прошел в зал. Стилет убрал. Уже выйдя за порог квартиры, он произнес: