Кто напал, что делать?
Прополз немного дальше по этажу. Упёрся в чье-то обезглавленное тело, судя по “копью” в руках — из недавних новобранцев. Освободил труп от винтовки, нашел десяток целых патронов россыпью в подсумке, фляжку с водой, нож и старую каску, которую немедленно натянул на себя. Немного очистились уши после взрыва — и я услышал, как на этаже выше кто-то матом ругается, командует. Дальше по коридору начали отвечать по врагам из чего-то тяжелого! Бум-с! Трассер ушёл в сторону леса, и я, наконец, увидел нападающих.
Неясные силуэты отбрасывали тени на снег у полосы отчуждения. До них было не более полутора сотен метров — на самой кромке леса, прикрытые зелёным туманом, передвигались и стреляли в сторону Мясухи несколько десятков силуэтов. Откуда-то за ними, из более густого тумана доносились хлопки, похожие на выстрелы из миномётов. После каждого такого хлопка в небо поднимался трассер, который по очень крутой дуге падал на нашу военную базу. И, нужно сказать, что обстрел был эффективным: я увидел в противоположное окно, как очередным взрывом разметало в пыль нашу столовку у противоположной стороны плаца.
Прополз ещё немного, скоро будет поворот коридора и укрепленный пункт напротив восточных ворот. Голоса и вопли усилились, как и стрельба — кто бы не нападал, насколько это нападение не было бы внезапным, отпор они получают. Вроде бы опознал голос Марта, а потом — и сам его увидел. Он подавал патроны крупного калибра к какому-то самодельному карамультуку. За щитом сидел и стрелял воин, из прибывших с воеводой, незнакомый мне.
Снова серия странных мин, несколько близких разрывов. Я переполз к лестничной клетке и решил подняться выше, чтобы оценить обстановку.
На лестнице оказалось несколько слуг, вместе с Крюком. Он увидел меня, и застыл, открыв рот:
— А? Ты как здесь?
— А что мне, сидеть внизу? Камеру разворотило взрывом. Кто напал?
— Не знаю!, — громко ответил тот, — как стрельба началась, мы из казармы побежали, многих накрыло взрывами. Многих…
Крюк зажал голову руками и только теперь я заметил, что у него из носа и с макушки течёт кровь. Остальные вроде были целые, но ни у кого нет оружия.
Оружейка находилась в противоположном корпусе, до которого можно было бы добраться или через коридор третьего этажа, или через подвал. Подвал завален, остаётся только третий этаж. Я полез дальше, распихав совершенно деморализованных пацанов на лестнице.
На следующем этаже людей оказалось больше. Передо мной, пригибаясь, пробежала пара стражников с “копьями” в руках, за ними служка протащил на плащ-палатке пару цинков с патронами для крупнокалиберного ружья. У оконных проемов, покрытые пеплом и битым стеклом, сидели воины, изредка постреливавшие из своих “копий” в сторону противника. Я не стал задерживаться и пополз дальше.
Третий этаж. Местами превратившийся в крышу — живого места от него не осталось. Везде битый кирпич, поломанные в спички и труху балки перекрытия и разорванные стропилины. Хорошо, что пожара нет. Отверстия от попаданий вроде фугасных, так, словно кто-то долбанул снарядами особо большого калибра, но сделанными из черепицы — осколков мало, но всё перебито ударной волной. Е-моё, летит прямо на меня!
Я прыгнул обратно в проем лестничного прохода. Взрыв! Дверь пролетела над головой и разломала перила, обрушила их в пролет ниже. Уши заложило, но каска спасла — вроде бы, без контузии обошлось. Нет, ну не твою жеж мать?
Уши очистились: звуки выстрелов, мат, стоны раненых. Я упрямо пополз наверх.
Взрыв смёл остатки перекрытий и очистил вид на предполье. С нашей стороны по-прежнему редкий огонь, в основном из бывших мосинок. Иногда — трассер крупного калибра, одиночный. За ним — вспышка света, гулкий взрыв. Противник по-прежнему в зелёнке, на предполье не лезет — хотя тут и там скорченные тела на предполье валяются, видно, хотели по-тихому подойти, но пост обнаружил их и эффективно отработал.
Но, теперь блок-поста больше нет, остался только укрепленный пункт за ним, на первом этаже. С него опять бухнули в лес, и, вроде-бы, в кого-то попали. Оттуда снова — шквал огня и медленные падающие на здания зелёные трассеры мин.
Пополз дальше. Решил, что с такой винтовкой здесь делать нечего. Нужно добраться до оружейки и найти что-нибудь посерьёзнее. А потом попытаюсь всё же разыскать Ворону. Кто знает, может быть удастся вернуть свой рюкзак. А что вы хотели, последняя ниточка, которая связывает меня с моим миром — кубик-Рубика доктора Григорьева!
Едва добрался до северного корпуса, со стороны леса раздался слитный рёв, и я увидел, как через предполье побежали до сотни врагов в белых маскхалатах. Упал на живот, схватил “копьё”, воткнул патрон. Выставил на сто метров, прицелился. Всё, первые фигуры уже в зоне уверенного поражения. Ну, где же команда на стрельбу?