Ожидания оправдались. Ворона явно готовилась к выходу в одиночку, но не успела покинуть Мясуху до нападения Роя. Я последовательно вытащил из рюкзака: свёрток с сушённым пеммиканом*, небольшой мешочек сухарей и флягу примерно на литр. “Водка”, — закрутил крышку обратно, отложил в сторону. Чуть ниже обнаружились мои вещи, которые Ворона почему-то решила взять с собой. Все они, за исключением Кубика-Рубика, оказались целы. Вот только “Макаров” нуждался в чистке. И даже коробка с патронами присутствовала!
А вот и бутылка с водой. Я передал её девочке, которая с жадностью выпила половину залпом и нехотя вернула обратно:
— Надо бы снега натопить.
— Надо. Но не во что, — развел я руками, — так что, пьем воду, напихаем снега в бутылку, и пока будем идти, он сам растает.
На самом дне рюкзака я обнаружил новую заплатку. Немного прощупал её и понял, что внутри лежит перо и какая-то бумага. “Письмо! Вскрывать или нет?”.
Мои размышления прервались шорохом в кустах неподалёку. Схватил винтовку, передёрнул затвор и прицелился туда:
— Кто там? Выходи! Стрелять буду!
— Не стреляй, Молчун! Выходим!
Из кустов, подняв руки, выползли на свет Божий два знакомых мне лица: Крюк и Март. Крюк нянчил перевязанную кое-как руку, а его подельник вроде бы целый… Но во что превратилась его телогрейка!
— Март, тебя что, на вертеле медленно поджаривали?, — я опустил ствол.
Он махнул рукой с досадой, поправил “копьё” на плече и спросил:
— Мы можем к вам присоединиться?
— Сколько вас? Ещё есть кто-нибудь?
— Нет, нас всего двое, — ответил Крюк, с гримасой поправляя повязку на руке.
Даже раненый, он, тем не менее, тащил на себе приличных размеров баул, сбоку которого был приторочен помятый медный котелок. Живём!
Я жестом пригласил их под ель:
— С водой у нас плохо, а вот еды немного есть.
Парни забрались в укрытие, а я начал нарезать тонкими ломтиками сушеное мясо и раздавать его всем по очереди. На какое-то время воцарилось молчание.
Доев нехитрый завтрак, передал по кругу флягу. Парни выпили, крякнули.
— Рассказывайте.
Перебивая друг друга и горячо жестикулируя, бывшие новики начали свое повествование…
Оба они держали оборону в восточном корпусе. После того, как я забрался на крышу, Крюк решил раздобыть себе оружие и попёрся к окнам. Март в это время продолжал подавать патроны к карамультуку, и так получилось, что они с того момента оказались вместе.
Когда лампасники ринулись в атаку, ребята находились за щитом карамультука, помогая стрелку наводить его на быстро приближающуюся цепь.
— Эх, вот это пушка!, — с восхищением сказал Март, — Представляешь — с первого раза пробила сразу двух уродов! И личная защита им не помогла! Бах-бах-бах! И куча трупов!
— Если бы куча, — перебил того Крюк, — Я тоже там был. Ну да, первым выстрелом он удачно двоих разорвал. А остальные просто залегли.
— Всё равно… Эх, было бы у нас ещё несколько таких пушек!
Ну, а затем произошло то, что я и сам видел. Из леса ответили чем-то очень основательным. Да так, что одной очереди хватило для того, чтобы развалить весь этаж.
Парней спас случай. Крюк оказался плотно прикрыт щитом ружья. А Март как раз в эту секунду наклонился за новым ящиком с боеприпасами.
Когда в карамультук попал снаряд противника, щит просто сорвало с креплений и он вместе с Крюком улетел в соседнее помещение, где впечатался спиной в стену. Он почти не пострадал при взрыве, только был оглушён и получил ушиб всей руки.
Марту досталось куда сильнее. Брызги зелёного огня попали на его телогрейку, быстро прожгли её и он начал метаться среди обломков, в попытке потушить горящую одежду. Крюк, несмотря на контузию, спас друга, вылив на него ведро воды и стащив всё ещё горящую одежду.
— Представляешь, стоим у ружья! Да и не слышим ничего, едва на ногах держимся. А вокруг — обломки и трупы. На целом этаже только мы и остались живы. Да ещё куски стены обвалились вниз. И по нам опять начали стрелять!
Пробравшись под обстрелом через завалы к тому месту, где раньше была гауптвахта, друзья обнаружили то же, что и я — та часть корпуса была разрушена почти полностью. Возвращаться же было некуда — позади вовсю разгорался пожар.
— Тогда нас спас Март, — тщательно пережёвывая пеммикан, промямлил Крюк, — он вспомнил про старую дыру сквозь этажи, через которую они на крышу поднимали стропила.
— Шахта лифта! — кивнул я.
— Чего? Ну, в общем, она осталась целая, только щиты с неё повырывало. Так что мы спустились в подвал и начали выбираться под крепостью. А везде — завалы, дым. Окна — то заколочены, то завалены...