К утру буря окончательно стихла. Ворона растолкала Марта, сладко спящего на посту у двери, влепила пару тумаков:
— Три наряда вне очереди. Как вернёмся в расположение, — процедила воительница, с презрением глядя на стонущего от побоев новика.
Проходя мимо меня, Ворона невозмутимо поправила ремень винтовки. От тёплого аромата её тела я даже немного покачнулся, и, кажется, сильно покраснел. Она легко кивнула, удовлетворённо улыбнулась произведённому эффекту и скомандовала:
— На выход!
Я выкрутил рычаг шлюза и мы выбрались наружу. За дверьми особняка царил полный хаос, освещенный прозрачными лучами утреннего солнышка. Фыр выглянул из рюкзака, понюхал зябкий воздух, зевнул и нырнул обратно в тепло.
— Крюк, на охрану ворот. Март, найди какие-нибудь мешки. Княжна, попрошу Вас остаться с Мартом. Молчун, за мной.
Бурелома прибавилось. Пришлось посвятить несколько минут расчистке дорожки к воротам. Ворона, подняв палку, принялась копошиться в завалах веток и прошлогодней листвы.
— Что ищем, — спросил я?
— Вот, смотри.
Ворона протянула руку к ближайшей кучке мусора, и, внезапно, внутри появилось небольшое зеленоватое свечение. Девушка раскидала ветки и листву, и перед нашим взором оказался старый гаечный ключ. По его поверхности паутинкой пробегали волны яркого зелёного цвета, складывались в геометрические узоры и снова исчезали. Воительница аккуратно подвинула железку палкой и приказала:
— Приложи руку.
Я выполнил приказ. Железо было слегка тёплым на ощупь, но более ничего я не почувствовал. Ворона убрала мою руку, положила свою. Рябь паутинок замедлилась, свечение немного уменьшилось. Воительница удовлетворённо крякнула:
— Хороший Источник, на пару сотен жевелок потянет.
— У меня вот есть что, — я вытащил из кармашка рюкзака Зерно Силы, — мне говорили, его можно подзарядить?
Ворона приподняла мою кисть, не прикасаясь к Зерну, осмотрела его и округлила глаза:
— “Рык Вепря!”. Откуда?
— Да так… Боярин Баранов… подарил…
— И ты вот так просто держишь его в руке?
— А что такого?
Воительница отстранилась от меня:
— Попробуй положить Зерно у Источника Силы.
Зерно при приближении к железке начало гулко вибрировать. Я оставил его в паре сантиметров от сияния. Железка тоже загудела, и словно туман потёк от неё к Зерну. Через минуту Ворона палкой аккуратно отодвинула гаечный ключ:
— Всё, хватит. Амулет полон.
Я поднял его. Теперь на острие капли едва заметно светился недобрый красный огонёк, а само Зерно заметно потяжелело.
— Ищем дальше.
— А можно, я попробую дозиметром поискать?
— Ну, попробуй, — пожала плечами Ворона.
Дозиметр мгновенно откликнулся весёлым щёлканьем. От железки прилично фонило. “Примерно нуль-два зиверта” — прикинул я.
Зерно же оказалось полностью чистым. Я недоверчиво поводил по нему прибором, прислонил вплотную. Ничего! Воительница хмыкнула и показала на следующую кучу мусора.
Дальше дело пошло споро. Март притащил нам пару ржавых металлических корзинок, в которых раньше хранили какую-то шерсть. Пряжа давно истлела, но корзинки оказались весьма вместительными. Под внимательными взглядами княжны, мы спиралью обошли подворье.
Дозиметр просыпался ещё несколько раз. Я сложил в корзинку: один кусок битой черепицы, ржавую модельку “Феррари” без колёс и сильно изгрызанную собачью миску. Март нашёл столовый нож, а Ворона — навершие каменного топора, при виде которой княжна захлопала в ладоши:
— Малый Источник! Мощный!
Воительница нашла его прямо на том месте, где тварь сожрала крупного человья:
— Да, так оно и бывает. Там, где кто-то умер жуткой смертью. От сильного мута.
Мы сложили добычу вместе в одну корзинку. Март поднялся с колен, отряхивая ладони:
— Да тут добычи на десять лет жалованья!
— Так и есть. Но продать сейчас некому. Зароем.
Мы с Мартом выкопали небольшую ямку у беседки, уложили артефакты в большой мешок и прикопали. Новик покачал головой:
— Когда ещё вернёмся!
Затем он сменил Крюка на воротах, а тот занялся завтраком.
— Ворона, — негромко позвал я.
— Чего тебе?
— Разговор есть. С глазу на глаз.
Мы отошли к беседке. Воительница присела на остатки лавочки, вытащила свой меч и тряпку, начала его полировать:
— Говори.
Я выдохнул:
— Мне надо уйти.