Довольно скоро внизу забегали патрули. Втроём или вчетвером, они осматривали лачуги, иногда вытаскивая за руки визжащих женщин и царапающихся, пинающихся детей.
— Где он? Вы видели здесь человека со свёртком?
Но никто не сдал меня, даже если и видел. Представители власти здесь, очевидно, почтением не пользовались. Поболтавшись ещё с час, патрульные ушли.
Я вытащил из кармана варёное яйцо и, торопливо проглотив его, расстелил на подоконнике измятую страницу соловьёвского книжного каталога.
“ДСП. Список адресов воинских частей Москвы и Московской Области”, значилось посередине страницы. Сбоку была пометка: «Взята в аренду. Патриархия СПД. По личному заказу Патриарха.» Следующая запись шла наискось, слово автор сильно торопился: «Утеряна. Выплачена комп. 2 берки.»
Солнце заглянуло через сквозную дырку в стене, заставив меня зажмуриться. Вот оно как, товарищ лейтенант. Похоже, что кто-то капитально подставил тебя, пустив по ложному следу. И похоже, я знаю, кто.
***
Бугры, поместье Шломма.
— Ну, и как это назвать! Вы что, в натуре, совсем рамсы попутали? Кто Абрамчика завалил? Ну?
Старик с пейсами, прикрытый пледом, сидел в кресле-каталке и с ненавистью смотрел на двоих статных патрульных в тёмно-синих мундирах с золотыми манжетами. Тот, что был постарше, почтительно поклонился и ответил:
— Господин Шломм, идёт следствие. Есть несколько подозреваемых. Основной мотив этого вопиющего преступления — банальная ревность.
— Да, господин Шестёрка Пик, — в свою очередь произнёс тот, что был помоложе, веснушчатый и с тонким шрамом на верхней губе, — По нашим данным, покойный Соловьёв был весьма… ходок по женщинам. Про его способности … кхм… ходят настоящие легенды. Мы убеждены, что убийца — обманутый муж-рогоносец. Как правило, такие преступления раскрываются быстро, поскольку убийца не может скрыть своего тщеславия. Раньше или позже…
— Козлы! Дармоеды!, — зашипел на полицейских один из владетелей Крысятника, — Абрам был мало того, что членом моей семьи! Пусть и не самым маститым и способным… Но! Я лично за него мазу перед старшими держал! Кто посмел?
Старик резко катнул свое кресло вперёд и, схватив со стола толстый фолиант, швырнул его в руки старшему полицейскому:
— Он имел право на Масть! Имел, но отказался! Потому, как Маляву не подписывал! Правильный пацан был! Знаете, какого у него было погоняло? «Интеллигент»! Вот, читай! Кто вёл историю здесь? Самое основание нашего города он записал! Вы понимаете, уроды, что это наезд на меня?
Мужчины переглянулись и молодой, прокашлявшись, ответил:
— Дело принимает совершенно иной оборот, господин Шестёрка Пик! Есть ли у Вас подозрения?
— А то Вы не знаете, кто под меня всё время копает. В общем, так… Даю вам неделю срока. Не найдёте, кто Абрама завалил — сам буду разбираться, по понятиям. Пошли вон! Нет! Стойте!
Шломм отдышался, смачно осушил рюмку водки и поднял налитые кровью глаза на мужчин в мундирах:
— Ройте землю. Нужно — пытайте. Нужно — привлекайте силы из Центра и даже с “Динамо”. Но, чтобы к концу недели падла здесь на коленях стояла! Врубились в тему? Справитесь — вознагражу! А нет…
Старик помолчал минуту и взмахом руки отослал полицейских вон.
Они вышли в патио, выполненное в итальянском стиле. Не обращая внимание на пару евнухов-рабов с зачарованными копьями в руках, старший по званию обратился к младшему:
— Ну что, Саньша, влипли мы?
— Да, похоже на то. Шансы найти теперь исполнителя… Минимальны.
— Думаешь, большая политика?
Саньша пнул камешек под ногой, который с плеском упал в фонтан, вокруг которого в розовых кустах стояли золотые клетки с рабынями. Те испуганно отползли в дальние уголки, стараясь не смотреть на господ в мундирах.
— Ну, надо трясти людей Рашида и Джона… Да и Джокер, вполне возможно, имеет здесь интерес. Знаешь… Придётся напрягать руководство в “Динамо”. Кто там сейчас за главного? Хановский? У тебя на него прямой выход?
— Нет, но могу попросить.. Но это будет стоить недёшево.