Борьба со стихией окончилась в его пользу. Когда щель между дверью и косяком исчезла, Алексей перехватился за засов и, резко дёрнув, закрыл им ненавистную дверь. Он застонал от нахлынувшей боли и, попятившись, согнулся пополам, уперев руки в колени. Войтов никак не мог отдышаться; он закрыл глаза, перед которыми снова и снова вставал её образ. Олеся...
— Этого ведь не может быть... — утешал он сам себя, пытаясь прийти в себя и не потерять самообладание. — Это, наверное, от стресса, я начинаю видеть галлюцинации...
— Папа, папа, ты пришёл!
Радостный детский крик заставил Алексея подпрыгнуть на месте. Он резко развернулся и прижался спиной к двери.
Девочка бежала ему навстречу, вскочив из-за стола, за которым несколько минут назад никого не было. Её красная курточка на сей раз оказалась расстёгнута и развевалась на бегу подобно парусу. В одной руке Олеся сжимала тетрадь, в которой Войтов делал записи, а в другой — несколько неизвестно откуда взявшихся фломастеров. Алексей зажмурился, словно готовясь к удару.
— Смотри, что я нарисовала! Папа, посмотри! — она радостно прыгала перед Алексеем, пытаясь привлечь его внимание, размахивала тетрадкой.
Войтов нехотя открыл глаза.
— Я сошёл с ума. Я сошёл с ума, — твердил он себе под нос, с ужасом смотря на смеющееся лицо дочери.
— Смотри! — она наконец остановилась и, театрально выдержав паузу, раскрыла тетрадь, подняв её над головкой. Сердце Алексея замерло и медленно сжалось от боли.
Гротескный рисунок семилетнего ребёнка изображал трёх человечков, держащихся за руки на фоне домика-конверта, раскрашенного коричневым цветом.
— Слева мама! — с расстановкой пояснила девочка. Она обозначила пол человечка, пририсовав на маленькой голове пучок вьющихся тёмных волос. — Посередине я! — с гордостью продолжила пояснять Олеся. — Самая маленькая!
За рисунком Алексей с трудом разглядел свою утреннюю запись, которую так и не успел закончить.
— А справа... ТЫ, папа! — на одном дыхании пролепетала девочка.
На самом краю рисунка чёрным карандашом Олеся изобразила дерево. На тонком стволе висело нагромождение чёрной листвы. Из кроны в сторону дома выпирала жирная полоса-ветка, заканчивающаяся рогатиной. Между сучками ребёнок нарисовал неестественно большое воронье гнездо.
— И дерево! — вдруг спохватилась девочка, забыв самое главное. По лицу Войтова потекли слёзы. Он не сразу заметил их обжигающие ручейки. — Ты же помнишь дерево, папа, ну то, с гнездом...
Алексей медленно съехал на пол. Он упал на колени и подался вперёд, вытянув руку. Олеся недоумённо смотрела на лицо отца, явно не ожидая такой реакции.
— Прости меня... — задыхаясь, выдохнул Войтов. Его пальцы коснулись её курточки, и через мгновение он схватил девочку обеими руками, крепко прижав к себе.
Тетрадь выпала из её рук.
— Прости меня! — закричал он из последних сил. Слёзы потоком хлынули из глаз. — ПРОСТИ МЕНЯ!!!
Олеся взяла его за руку.
— Папа! Смотри, что я нарисовала!
Войтов поставил "дипломат" на ковёр прихожей и ослабил галстук. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески узких окон за его спиной. Дочка открыла альбом для рисования и показала отцу рисунок. Трёх человечков, держащихся за руки, на фоне дома-конвертика, раскрашенного ею в коричневый цвет.
— Это мама! — Олеся ткнула пальчиком в первого человечка. — Это я, самая маленькая! — её пальчик передвинулся вправо. — А это ты, папа!
Она засмеялась и, ожидая реакции отца, опустила рисунок.
— Молодец! — улыбнулся Войтов, потрепав её за волосы.
Всё было так, как в тот день...
Алексей снял пиджак и повесил на вешалку. Начал разуваться.
— А ещё мама показала мне, ты не представляешь, настоящее воронье гнездо! — Олеся отнесла альбом в комнату и уже стояла напротив отца, терпеливо дожидаясь, пока он разденется.
— Да?! — Алексей отставил ботинки в сторону. — И где же оно?
— В нашем дворе! — она схватила его за руку и потянула внутрь дома. — Пойдём быстрее!
— Ну, подожди... — улыбался Войтов, следуя за дочерью.
Неожиданно зазвонил сотовый телефон. Алексей отвлекся, доставая его из кобуры на ремне.
— Оно там! — продолжала радостно щебетать девочка, упорно тянувшая отца. Они вышли на задний двор, и Олеся дала отцу передышку, только чтобы тот накинул на ноги лёгкие садовые сандалии. — На самом дальнем клёне, быстрее!
— Да, слушаю!
Алексей бросил короткий взгляд на дисплей телефона. Звонил его коллега, хирург Виталий Прошин. Полчаса назад он принял смену от Войтова.