— А потом? — голос Мелиссы дрожал. Она подняла на Алексея глаза, полные ужаса.
Войтов не ответил, вымученно улыбнувшись. Он поставил последнюю фигуру и тяжело вздохнул. Медленно перевёл взгляд на девочку, попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Гудение ламп прекратилось, и освещение вернулось в норму.
— Я могу ещё спастись? — Алексею потребовались силы, чтобы удержать свой голос ровно.
Мелисса не ответила, но глаза её расширились от ужаса. Она не смогла прочитать мысли Алексея, но всё читалось в его взгляде — суровом и беспощадном. Девочка покачала головой.
— Хорошо, — усмехнулся Войтов. Он с силой толкнул Мелиссу обратно к стулу. — Тогда продолжаем играть!
— Дядь Лёш! — взмолилась девочка, гулко ударившись о стол. Он увидел проступающие на её глазах слёзы, но Алексей поклялся себе в том, что не будет чувствовать жалости к своему врагу.
— Полчаса нам хватит, чтобы закончить эту партию, — отстранённо произнёс Войтов, блеснув ледяным взглядом. — А потом... будут тьма и холод!
— Нет... — Мелисса попятилась назад, закрыв лицо ладошками. Она наткнулась на стул и едва не упала. — Я не хочу, чтобы было темно и холодно, я не хочу больше играть!
— Ты должна! — взревел Алексей подобно льву. В одном гигантском прыжке он подскочил к девочке и, схватив её за запястье правой руки, жестко сдавил, заставив открыть лицо.
— Мне больно! — заскулила Мелисса, но Войтов напрочь отрезал все её попытки давления на жалость, резко встряхнув хрупкое тельце.
— Давай! — вдруг азартно улыбнулся он. — Покажи мне, что ты можешь!
Алексей перехватил её ладошку и сжал.
— Не-е-ет! — крик девочки эхом ударился о стены.
Мелисса сказала, что они находятся где-то в воображении Алексея...
Войтов стоял на пригорке, утопая в высокой траве по щиколотку. Он приложил ладонь к бровям, пытаясь всмотреться в горизонт. Зелёные поля, казалось, уходили в бесконечность. Тёплый ленивый ветер гонял травяные волны, образуя красивое подобие морского прибоя. Тени от облаков, плывущих на небе маленькими клочками, то наплывали одно на другое, то полностью открывали землю для солнечных лучей. Алексей не мог вспомнить, когда придумал это место, внимательно всматриваясь в открывшийся пейзаж. Скорее всего, это был собирательный образ — идеальное место, в котором можно защититься от внешнего мира. У каждого человека есть такой собственный островок спокойствия.
— Папа, папа! — Войтов обернулся на радостный крик дочери. Олеся бежала к нему в ослепительном белом платьице. Алексей присел на корточки и встретил дочь с распростёртыми руками. Впервые за пять лет он снова с удовольствием обнял её и был по-настоящему счастлив.
— Эй, малышка! — засмеялся он и, оторвав дочку от земли, раскрутил на два полных оборота, что привело Олесю в дикий восторг. Она обняла отца за шею и уткнулась ему в грудь щекой.
— Папа, папа! — вдруг заёрзала она в объятиях Войтова, словно вспомнив что-то важное и стремясь на свободу. Нехотя, но тому пришлось отпустить её. Олеся ловко спрыгнула на землю и, ступая голыми ножками в высокой траве, потащила Алексея за собой. Ей пришлось взять его огромную ладонь своими ручками.
— Пойдём, папа! — смеялась Олеся, двигаясь спиной вперёд и пританцовывая на ходу. — Она ждёт нас!
— Пойдём-пойдём... — улыбался Войтов, послушно двигаясь за дочерью.
Он не переставал смотреть и любоваться ею, при каждом шаге и при каждом вздохе. Её пышные русые волосы, перевязанные голубой лентой, развевались в такт шагам, навязчиво переходящим в бег. Алексей мог бы бежать вслед за Олесей целую вечность, лишь бы этот радостный блеск глаз никогда не затухал.
Они спустились в широкую ложбину, обрамлённую со всех сторон небольшими холмиками. В центре этой поляны стояли несколько цветущих яблонь и роскошная каменная беседка, увитая плющом. Словно сошедшая с картины средневековья, она дышала романтикой старинных замков, побед великих полководцев и королей древности. В какой-то момент Олеся выпустила руку отца и вырвалась вперёд. Она радостно кричала. Войтов не видел никого, кто мог бы ответить на зов девочки, и, лишь подойдя ближе, сбавил шаг, заметив медленно выплывшую из глубины беседки высокую женскую фигуру. На ней было точно такое же ослепительно-белое платье, что и на Олесе. Тонкие белые руки опущены вдоль туловища, а на лице играла робкая улыбка.
Девочка добежала до женщины и радостно обняла её за талию. Руки женщины ожили. Они опустились на плечи Олеси, по-матерински прижав к себе. Но лицо незнакомки продолжало внимательно следить за Алексеем. Их разделяло десять метров, когда Войтов остановился.
— Что же ты встал? — тихо произнесла женщина, но он отчётливо услышал её голос. Это была не Виктория, его жена, как ему показалось сначала, а теперь, увидев глаза незнакомки, Алексей разогнал все свои сомнения. Он должен был догадаться, что приготовит ему Мелисса! В этот раз всё действительно должно было быть по-другому.