—Я рада, что паж жив-здоров, принц, —вслух продолжила она, без резких движений освобождая руку, —Но Вы так и не ответили о причинах нашей беседы. И прошу Вас, больше не уклоняйтесь от темы, поскольку я ограничена во времени и через пятнадцать минут должна быть во дворце.
— О, моя принцесса, — с томным придыханием продолжал расточать медовые речи Эрамис, — С того дня, когда я был удостоен чести танцевать с Вами в прошлом году на балу посвященном Вашему совершеннолетию, в моем сердце навсегда остался Ваш незабываемый образ, дивный голос и волшебная грация…
«Красиво поет, —думала Терра, слушая сладкие речи Эрамиса, —Хоть убейте, не поверю, что он с первого взгляда в меня разглядел…. Впрочем, я тоже запомню этот бал на всю жизнь. Какой дурак придумал, что танец с совершеннолетней на первом её балу, приносит удачу?! У меня кавалеров было столько, что каждый танец приходилось делить на троих. Припомнить физиономии каждого просто не реально было. Навсегда запомню только, как после этого «веселья» новеньки туфли пришлось выбросить, а ноги – лечить примочками и полночи держать на высокой подушке, чтобы опухоль сошла. Так что хоть мелким жемчугом стелись, не помню я тебя, красавчик, и все».
А принц, принимая дипломатическое молчание Терры за её благосклонность к его признаниям, разливался соловьём дальше:
—Узнав, что лучшие рыцари Анзории решили принять участие во флоренском Весеннем турнире, я уговорил его величество позволить и мне отстаивать честь моей
родины. Но более этого мной руководило желание еще хоть раз увидаться с Вами, услышать музыку Вашего голоса, коснутся губами кончиков Ваших изящных пальчиков…. Мечтая о встрече с Вами, прекрасная фея, я попросил наших ювелиров создать цветок, напоминающий мне Вас. Надеюсь, их скромный талант удостоится Вашего внимания…
И словно из воздуха в руке Эрамиса появилась изящная лилия, выполненная из золота, бриллиантов и изумрудов. Вещица была весьма дорогая, но Терра, не привыкшая к «дармовым» подаркам, не спешила принимать её. Более лилии девушку интересовала реакция кавалера на её безразличность к подарку.
В глазах Эрамис сначала появилось удивление «Как это такой королевский подарок не встречают восторженным визгом и не бросаются к нему на шею с благодарностями?!!». Но потом, решив, наверное, что дама просто придерживается правил этикета даже в таких мелочах, изящно, словно перетек из положения «на скамье рядом с девушкой» в положение «преклонив колено у ног девушки», и протянул свой дар.
—Смею ли я надеяться, что Вы согласитесь быть моей дамой сердца на предстоящем турнире?
«Ага… —подумала Терра, —Вот и ловушка, ради которой и была вылита вся эта бочка меда!». Любовью тут и не пахло — только политика. Суть интриги была в том, что, признавая принца своим рыцарем на турнире, Терра официально одобряла его ухаживания, которые через два-три месяца, по обычаю Флореньи, должны были перейти в официальную помолвку, а месяцев через пять, максимум, в свадьбу. Подобный альянс был очень выгоден маленькой Анзории. Да и Флорения не осталась бы в накладе…. Но Терру раздражал кавалерийский налет Эрамиса. Она уже давно реально смотрела на недостатки и достоинства своей внешности. На фоне местных дам: высоких, ярких, с отличными фигурами, и почти идеальными лицами, Терра выглядела слишком маленькой, худой и блеклой. Еще пару лет назад бедняжка регулярно прибегала к матери плакать от обиды на выходки сестры с братом и их подпевал. Альстмер никогда не упускала случая напомнить Терре, что она – серый воробей в стае жар-птиц. Позже, не без помощи советов королевы Альбы и общения с послами, Терра уяснила, что она не хуже Альстмер. Просто её внешность не совпадает с привычными стандартами красоты флорейнцев. Это немного успокоило девушку и добавило уверенности. Но деловые дипломатические отношения не позволяли романтических ухаживаний иностранцам, а местные кавалеры не воспринимали Терру как достойную грез даму. Поэтому так неожиданно воспылавший любовью принц Анзории, не принес девушке ничего кроме головной боли и неприятного осадка в душе.
«Почему именно на меня пал жребий ухаживания? Ведь Альстмер более подходит к роли королевы. Даже если не брать во внимание внешность, сестра – принцесса крови, и этот титул она может передавать по наследству, как и право на трон Флорении. Я же принцесса только до замужества, а по наследству могу передать только скромный титул графини, дарованный мне на совершеннолетие. Странно все это…. Ой как странно…»