На какое-то время в комнате опять поселилась тишина. Только где-то далеко в доме шел негромкий разговор. Больная осмотрелась. Комната, в которой она лежала, была небольшой, но чистой и светлой. Белые стены украшены рукодельем, сухими букетами в деревянных рамочках, парой небольших картин. Но цветы выглядели так, словно их сорвали сегодня, а картины хотелось потрогать, чтобы убедится в том, что это рисунок. Легкие занавески солнечно-желтого цвета на окне были на половину задернуты, создавая полутень на кровати. Мебели в комнате было не много: старенький гардеробный шкаф, небольшой стол у окна и пара стульев.
Скрипнула дверь и в комнату вошла высокая, стройная, черноволосая женщина лет сорока. На её смуглом лице играла приветливая улыбка, а миндалевидные карие глаза светились добротой.
—Доброе утро! —улыбнулась женщина и присела на стул рядом с кроватью, —Как Вы себя чувствуете?
—Никак, —без какой-либо эмоции ответила пациентка.
—Ну и это хорошо, —не сдавалась женщина, —Если нигде ничего не болит, значит, тело здорово. Будем лечить душу и настроение. А для начала может, познакомимся? Меня Перша зовут. А Ваше имя, какое?
—Где я? – проигнорировав вопрос Перши, спросила больная.
—Вы на ничейной территории, на границе между Флоренией и Арибским халифатом. Не бойтесь, Вас тут никто не тронет. Здесь часто прячутся те, кого ищут власти обеих стран. Я местная знахарка и травница. У меня охранная печать от всех разбойничьих групп, что тут живут. Я их лечу – они меня уважают. Не трогают и тех, кто под моей опекой находится.
Больная облегченно вздохнула, но полное имя все же называть побоялась.
—Меня Терра зовут. Я как Вы, Перша, говорите, беженка. Не сошлась взглядами с новыми властями Флореньи. Сидела в тюрьме. Потом выгнали из страны, без права вернуться.
Терра отважилась рассказать этой красивой, добросердечной женщине часть правды. «Промолчу пока. А там посмотрим» —решила девушка.
Перша смотрела на Терру с сочувствием и пониманием.
—Сейчас, дорогая, многие с новой флорейнской властью взглядами не сходятся… Как умер их король Эфензор, так и беда пришла в благословенную Флоренью, —вздохнула женщина и погладила пациентку по исхудавшей руке.
Небольшая ростом, тонкокостная пациентка сейчас была похожа на скелет, обтянутый кожей. Острый подбородок еще больше заострился, щеки, казалось, касались друг-друга во рту. Возможно, кода-то она была миловидной, но сейчас от
всей прелести остались только серые глаза под пышными ресницами и густые, длинные темно-русые волосы. Правда и те сейчас словно выцвели, потускнели…
—Но давайте прошлое оставим в прошлом, о будущем подумаем завтра, —с улыбкой предложила Перша, —А сейчас решим главный вопрос. Кушать и пить хотите?
Терра вдруг вспомнила, что пила она только в день, когда её оставили в лесу, случайно отыскав родник. А нормально ела только до заключения в городскую тюремную камеру.
Заметив голодный огонёк в глазах пациентки, Перша не ждала ответа:
— Сейчас принесу теплый куриный супчик и воду, укрепляющее лекарство запить. Десять минут — и я тут, — пообещала она и, уже стоя в двери, добавила тепло, переходя на «ты», — Не бойся, теперь все будет намного лучше.
Через десять минут Терра ела легкий куриный бульон, приправленный целебными ароматными корешками с мягким белым хлебушком.
— Я думаю, после тюремных «разносолов» мясо, даже куриное, тебе пока рано. Да и много кушать не стоит. Пусть желудок проснется, — щебетала Перша, кормя пациентку из ложечки, —А мяско мы сегодня Исе отдадим. Это кошка моя. Ты её уже видела. Белая такая, пушистая и, между нами говоря, капризная временами — жуть.
Терра впервые за этот час слегка улыбнулась, вспоминая с каким видом кошка выходила из её комнаты.
—Похоже, она на меня обиделась…— вздохнула девушка.
— Ничего. У тебя есть шанс повернуть её хорошенькую мордашку в свою сторону, —засмеялась женщина, — Немножко лести, погладить спинку, почесать за ушками – и королева местных котов сменит гнев на милость. А вообще Иса – добрая. Тебя нашла в лесу. Парнишку, что у меня на травника учится, нашла и позвала на помощь. А уж он и принес тебя ко мне.
Напоив пациентку укрепляющей микстурой и посоветовав ей подремать, Перша ушла по своим делам целительским и хозяйственным.
Глава №3
Пришедшая в шторм
Терра не смогла заснуть, хотя по телу после супа и лекарства розливалась теплая, умиротворенная волна. Стоило ей задремать, и она снова видела самодовольную рожу сводного братца в момент, когда ей зачитывали приговор. Имя, данное ему на Празднике Рождения Ребенка, подходило братцу как вторая кожа. «Торнар» – выпало из Ларца Судьбы, с помощью которого во Флорении выбирают имена младенцам. А торнаром тут называли штормовой, все сметающий ветер. Конечно, родители могли выбрать и другое имя, но судьбу это не меняло. Оставалось попытаться смягчить её воспитанием ребенка и условиями жизни. Но как не старались родители, нанимая сыну-первенцу лучших учителей и воспитателей, мальчик рос капризным, мстительным и агрессивным. С возрастом эти черты лишь спрятались под маской изящных манер и ореолом благородного происхождения. Ему под стать оказалась и сестрица, появившаяся на свет двумя годами позже. Ларец Судьбы выбрал для неё имя Альстмер. Так назывался потрясающе красивый, но не менее опасный цветок. Сок его корня был одним из сильнейших ядов, при отравлении которым человек страдал галлюцинациями, часто со смертельным исходом, а запах цветов вызывал легкое опьянение. Поэтому выращивание альстмера строго контролировалось королевской цветочной гильдией. Поначалу родители радовались – дочери досталось красивое имя. Но со временем стали все заметнее и скрытый смысл имени. Под льстивыми, сладкими речами юной обольстительной красавицы скрывался ядовитый, мстительный характер подколодной змеи. Но, как и Торнара, Альстмер никто не решался ставить на место. Да и кому охота связываться с детками самого короля Флорении, потомками старинной династии Сонней. А молодой король Эфензор, недавно получивший корону от отца, старался оправдать его доверие и имя —"защитник дома". В заботах о государстве и подданных, он видел детей только за завтраками или праздничными обедами. Королева Альба, любившая детей на всю ширину, глубину и высоту своей необъятной материнской любви, баловала роднуличек сверх всякой меры. Спохватились родители только когда их двенадцатилетний сын плеснул кипятком в лицо горничной, случайно опрокинувшей чашку с чаем на дорогой ковер. Скандал замяли, горничную вылечил королевский маг, а с Торнаром провели строгий разговор с наказанием. Но это не дало особых результатов. Маленькие монстрики лишь глубже спрятали свои «зубки». Теперь они шалили или мстили так, что доказать их вину было невозможно.