— Мама, мамулечка, очнись же… Ты нужна мне! Как же я без тебя?! — негромко повторяла, как молитву, Терра, едва сдерживая рыдания.
Она, не подпуская горничных, сама сидела у кровати матери. Её ловкие руки то наносили целительные мази на виски, то меняли компрессы и целебные амулеты на сердце и лбу…
«Эфензора больше нет» — вспомнила Альба, наконец, открыв глаза. Нет больше её единственного и неповторимого мужчины, который сделал её жизнь ожившей мечтой. Альба знала, что с первого робкого поцелуя и до сегодняшнего дня она была для мужа единственной женщиной, ради которой он мог пожертвовать всем, даже жизнью и короной. В груди опять словно провернули кинжал, и Альба тихо застонала.
— Мамочка, родная, очнулась! Где болит? Как болит? — встрепенулась Терра.
Лекари тоже поспешили к постели королевы.
— Ваше величество, не бойтесь ничего, и не беспокойтесь. Мы сейчас дадим вам лекарство, и боль пройдет. А через пару дней Вы сможете подняться с постели, — подбадривали они пациентку.
Но Терра знала, что болезнь Альбы более чем серьезная. Даже с теми навыками целительства, что она успела получить, девушка чувствовала, что в сердце матери есть серьезные нарушения и кровоточащие сосуды. Но такие болезни мог вылечить только Диметриус — единственный маг во Флорении обладающий магией исцеления внутренних скрытых ран.
Но Торнар еще на площади у здания Палаты Лордов приказал арестовать придворного мага и поместить в камеру для особо опасных преступников. И даже временное освобождение мага требовало оформления кучи бумаг с подписью принца, а он куда-то исчез. Пока статс-дама леди Айрин и один из управляющих замком бегали как угорелые в поисках Торнара и пытались надавить на начальника тюрьмы, Терра с целителями старались поддерживать жизнь Альбы.
— Мамулечка, приоткрой рот, — стараясь не расплакаться, попросила Терра, — Я сейчас я тебе по капельке лекарство дам. Тебе голову поднимать пока нельзя. Оно не горькое… А через минут пять сердце болеть перестанет.
Королева послушно открыла рот, и девушка стала потихоньку с помощью большой пипетки капать ей лекарство с запахом мяты и лимона. Альба глотала лекарство и смотрела на дочку глазами полными слез. «Что будет с нею? Позволят ли ей Торнар и Альстмер жить на родине? Успел ли Эфензор подписать указ о смене наследника в пользу Терры? — думала она, — Ах, Эфи, любимый, единственный мой Эфи, почему ты так рано меня оставил? Как я буду жить без тебя?! Как дети будут без твоей твердой руки?».
— Я тут, любимая, —прошелестело у самого уха королевы, — Все, что у меня есть, я как всегда принес к ногам моей королевы.
Альба медленно повернула голову в сторону звука и увидела за спиной Терры знакомую до боли фигуру, полупрозрачную словно тень, слепленная из легкого тумана.
— Эфензер, ты тут? Ты пришел ко мне?!
Королева даже попробовала приподняться в постели, но дочка не позволила ей.
— Мамочка что ты!! Папы тут нет, а тебе нельзя резких движений. Лежи спокойно. Сейчас придет Диметриус и подлечит тебя лучше микстур и примочек. Потерпи чуточку.
Тень Эфензера тоже покачала головой и прошелестела:
— Не нужно так спешить в чертоги светлых сил, дорогая. Я пришел, чтобы провести тебя туда. Никто, кроме тебя, меня не видят и не слышат. И тебе нет необходимости говорить со мной вслух. Я слышу твои мысли. У нас с тобой есть пара незаконченных дел. Нужно кое-что сообщить детям и позаботится о их наследстве.
Альба успокоилась и улыбнулась, прикрыла глаза и мысленно продолжила.
— Я так рада что ты не оставишь меня тут одну. Но я волнуюсь, как наши дети перенесут наш уход.
— Ты же сама недавно говорила, что нашим детям пора взрослеть и отвечать за свои поступки.
— Но Терра…
— О Терре я позаботился, — успокоила тень короля, — Передай ей, что обещанное она найдет в тайнике за моей любимой картиной. Тайник откроется только ей или Диметриусу. А сейчас подумай о том, что ты хочешь сказать детям и сделать для них на прощание. У тебя есть час времени.