Принцесса не успела еще заколоть шпильками волосы, как в двери камеры открылось зарешеченное окошко, в котором мелькнуло женское личико. Через секунду зазвенели в замочной скважине ключи, лязгнули несколько скоб и, хорошо смазанная, дверь пропустила высокую, крепко сбитую молодую женщину в форме тюремной смотрительницы.
— Ой, вы уже очнулись, — искренне обрадовалась женщина, — А думаю, забегу посмотрю, не нужно ли еще микстурой напоить… Я жена смотрителя тюрьмы. Он присматривает за заключенными мужчинами, а я за женщинами. Меня Хильда зовут…
По закону, принятому еще дедом Терры, в дворцовой тюрьме к любому заключенному, невзирая на происхождение и титул, обращались на «вы», но без оглашения его фамилии и титула.
— Нет, Хильда, микстура мне больше не нужна, — мягко, но уверено отказалась Терра, — Но я хочу воспользоваться правом написания трех писем. И, если можно, принесите что-то покушать.
— Обед будет через два часа, — проинформировала тюремщица, и, чуток подумав, добавила — Но я могу принести молока и хлеба.
— Спасибо, Хильда, — тепло улыбнулась принцесса, — Вы очень добры…а сколько я тут нахожусь?
— Сегодня четвертый день уж пошел, — сочувствующе вздохнула женщина.
У самой двери тюремщица вдруг в нерешительности остановилась:
— Миледи, Вы меня совсем не помните?
В голос Хильды были и вина, и надежда на что-то…
— Простите, Хильда, но я каждый день встречала столько людей, что если наша встреча была единичной, то…. Простите, не припоминаю.
— Вы были в судейской коллегии на конкурсе поваров пять лет назад. Вот…
Хильда достала из-под высокого воротника платья серебряный медальон. Над ажурным вензелем из букв «ПСА» и веточек вишни красовались скрещенные ложка и нож.
Терра похвалила себя за идею делать воспитанницам приюта для сирот «Светлой Алсины» недорогие подарки при победе в выпускных конкурсах. Было видно, что женщина бережет, по сути, дешевенький медальончик.
— Вам тогда так понравились мои булочки с кремом, что Вы попросили меня испечь целый противень, — смущенно напомнила Хильда.
Принцесса теперь и сама припомнила этот эпизод:
— О, да! Наш управляющий кухней не сразу «раскусил» состав этого крема. И даже спросил, где я нашла такую талантливую кулинарку…
— О, миледи, я так благодарна Вам! — прослезилась тюремщица, — Господин управляющий в ту же неделю забрал меня сюда. И до замужества я работала на кухне. Но теперь нужно мужу тут помогать…
— Вы жалеете, что ушли с кухни?
— Немного, — призналась Хильда, — Но по штату тут нужна была женщина, для досмотров заключенных дам. Тут и жалование по больше, и спокойнее… А лет через пять мы скопим денег и купим постоялый двор или харчевню где-нибудь в пригороде. Вот тогда я напеку и наготовлю такой сдобы, пирожных и разных других лакомств, что к нам даже из столицы будут приезжать кушать…
В глазах молодой женщины светилась такая Мечта, и именно с большой буквы, что даже Терре стало немножко веселее на душе.
— Я сейчас принесу покушать и письменные принадлежности, — пообещала Хильда и почти выбежала из камеры.
Когда часа через два за дверью опять зазвенели ключи, Терра уже ставила подпись под последним письмом. Дверь открылась, чтобы пропустить целую делегацию из тройки гвардейцев дворцовой охраны, Хильды и мужчины в форме смотрителя тюрьмы. Возглавлял эту группу «товарищей» сам принц Торнар.
— Та-ак! — процедил он, заметив на столе бумагу и чернила, — Кто позволил заключенной писать письма?
Хильда побледнела и вжалась в стенку.
— Закон позволил, Ваше Высочество, — приняла удар на себя Терра, — Закон, который Вы проигнорировали три дня назад. Впрочем, как еще два пункта из этого же закона. Еще парочка таких нарушений и Суд Лордов освободит меня без судебного рассмотрения дела, поскольку сумма морального ущерба за невыполнение Вами закона превысит ту сумму ущерба королевству, что Вы поставили в иске. Не боитесь ТАК опозориться?
Терра говорила почти спокойно, словно не в тюремной камере «макала мордой в лужу» братца, а в своём кабинете. Торнар хлопал ртом как рыба, вытащенная на сушу, но ничего толкового в ответ не находил.
Покраснев как вареный рак, принц, наконец, выдавил:
— Но насколько я помню, эти письма начальник тюрьмы обязан прочесть, чтобы пресечь побег заключенного или иные преступные действия.
— А я разве против? — взмахнула рукой принцесса, — Никаких преступных просьб или планов там нет. А потому напомню для особо «забывчивых» — я должна получить ответы на эти письма.
Торнар махом сгреб письма, сверкнул на сводную сестру злыми глазами и поспешно покинул камеру.