Глава клана с негромким смешком добавил:
— И так же быстро становятся подобны стихийным бедствиям. На первый взгляд мирные, они обрушиваются настоящей бурей.
— Это точно, — засмеялся Фань Хэн. — Но мы с женой готовы к любым испытаниям.
— Сейчас ей следует как можно больше отдыхать, — задумчиво произнёс Ши Юаньчжун. — Вот что: я отправлю к вам А-Чжоу. Она умеет готовить укрепляющие отвары и может взять на себя часть забот по хозяйству. Если понадобится что-то ещё — просто скажите мне.
Не в силах сдерживать широкую благодарную улыбку, Фань Хэн низко поклонился:
— Спасибо. Правда, спасибо.
— Не стоит. Я искренне рад за вас и надеюсь, что Лю Инь сможет благополучно выносить ребёнка. Чуть позже я зайду к вам, чтобы поздравить и справиться о её здоровье.
Напоследок ещё раз поклонившись, Фань Хэн распрощался и поспешил к себе — ему не терпелось снова увидеть дорогую супругу. Пусть их брак и был заключён по договорённости, молодожёны неплохо поладили и жили мирно — что, к сожалению, было лишь одним из счастливых исключений среди многочисленных браков по расчёту.
Проводив Фань Хэна, Ши Юаньчжун облегчённо выдохнул и оперся спиной о стену. Порой непросто чувствовать себя этаким «благодетелем» для людей, которых знаешь уже много лет. Он даже не успел ничего сделать, а Фань Хэн уже рассыпался в благодарностях. Конечно, статус главы предполагал особое уважение со стороны учеников, но к многочисленным поклонам в свой адрес ещё предстояло привыкать и привыкать.
— Доброго утра, Юань-гэ!
Вот уж с кем хочешь-не хочешь — а будешь общаться на равных. Неисправимый, Фэн Сяньцзян был удивительно преданным и отзывчивым человеком, пусть и позволявшим себе некоторые вольности. Как ни странно, с утра он уже успел куда-то наведаться и вернуться домой с двумя мечами, один из которых точно был новым.
— И тебе доброго утра, Сюйчжи, — тепло улыбнулся Ши Юаньчжун. — Не думал, что сегодня ты встанешь так рано.
— Поверь, я и сам этого не ожидал, — подмигнул ему Фэн Сяньцзян. — Но я обещал Чжу Лину тренировку на мечах, а обещание есть обещание. Смотри-ка…
В подтверждение своих слов он достал из ножен и ловко прокрутил в воздухе лёгкий укороченный меч, предназначавшийся Чжу Лину. Младшим ученикам, едва ступившим на путь совершенствования, не дозволялось иметь личное духовное оружие, а потому азы боевых искусств они постигали с помощью простых тренировочных клинков. Фэн Сяньцзян, в свою очередь, уже много лет был владельцем превосходного боевого меча, которому дал имя Аньвэй[5] и повсюду носил с собой — даже сейчас тот, убранный в ножны, сопровождал хозяина.
Ши Юаньчжун с сомнением окинул его взглядом:
— Ты собираешься брать Аньвэй на тренировку?
— Конечно. А что в этом такого?
— Прошу, будь осторожнее. Ученический меч не соперник оружию такого ранга. Если ты переусердствуешь, то можешь сломать его и ранить Чжу Лина.
— Что ж, звучит разумно. Тогда первое время я вовсе не буду использовать духовные силы, — кивнул Фэн Сяньцзян, и, краем глаза заметив приближающегося человека, весело помахал ему рукой. — А вот и мой шиди!
Чжу Лин, отдуваясь, тащил сразу три деревянных щита на подпорках — то были мишени для стрельбы из лука. За ним вприпрыжку бежали довольные Ши Янмэй и Ли Сюин. Обе они несли колчаны, полные стрел.
Вслед за девочками, держа в руках четыре изящных лука, шёл их учитель — Тао Янмин. Несколько лет тому назад он был наставником Ши Юаньчжуна, а теперь по его же просьбе взялся за новоиспечённых учеников клана Ши; в особенности — за подрастающее поколение. Как приверженец старых традиций, Тао Янмин считал, что девушки не должны получать знания наравне с юношами, и поначалу категорически отказался наставлять Ши Янмэй и Ли Сюин. Потребовалось немало времени и усилий, чтобы пошатнуть его принципы, но после уговоров и клятвенных заверений Ши Юаньчжуна в том, что девочки будут прилежными ученицами, Тао Янмин, поворчав, сдался.
…Лишь с приездом в Фэнхуан достопочтенный учитель понял, сколько работы ему предстоит. Из всех его будущих учеников хорошее образование получили только Ши Юаньчжун, Фэн Сяньцзян и Ли Хэйсинь; Фань Хэн и Лю Инь умели читать и писать, но ничего не смыслили в высоких науках, а семнадцатилетний Чжу Лин ввиду низкого происхождения и вовсе был безграмотен. Младшие ученицы — Ши Янмэй и Ли Сюин — оказались достаточно сообразительными и даже начитанными, но увы — их знания полностью уравновешивались неуправляемым поведением и удивительной способностью отлынивать от уроков.