— Можешь идти. Если увидишь моего брата — скажи ему, чтобы зашёл ко мне сегодня. Есть разговор.
— Как прикажете, глава клана.
Когда двери затворились, Тан Сяофань, всё это время безмолвно простоявшая в стороне, негромко произнесла:
— Мой господин…
— Да, Фань-эр[12]? — откликнулся Тан Сюаньлин.
— Быть может, я вмешиваюсь не в своё дело, — робко продолжила женщина, — но к чему такая спешка? Судя по словам Тан Чжао, клан Ши и вправду слишком мал, чтобы как-то помешать или навредить нам…
Тан Сюаньлин терпеливо улыбнулся и, облокотившись о стол, окинул небрежным взглядом хрупкую фигурку жены. Бедная, наивная Фань-эр… Будучи его спутницей вот уже на протяжении двадцати лет, она так и не переняла железного характера и деловой хватки своего супруга, и, даже пройдя через многие трудности и лишения, оставалась нежным и кротким созданием.
— Жена и в самом деле не должна вмешиваться в дела мужа, — изрёк Тан Сюаньлин, покачав головой. — Я велел тебе остаться лишь потому, что был уверен в успехе Тан Чжао и ждал соответствующего доклада, но порой действительность расходится с нашими ожиданиями. А теперь послушай, Фань-эр: ты считаешь, что клан Ши слишком мал и не может навредить нам, но ведь любой слабый клан может оказаться под влиянием кого-то гораздо более сильного.
— Поэтому ты хочешь первым получить контроль над кланом Ши, чтобы укрепить своё влияние в тех местах и не допустить этой возможности для других крупных кланов, — продолжила Тан Сяофань. — В противном случае ты просто сотрёшь клан Ши с лица земли и сможешь заполучить его владения.
— Верно. Может быть ты наивна, но отнюдь не глупа, и должна понимать, что в этом случае я уже не связан унизительным договором с кланом Линху. Как потомок Тан Цяньфэя я являюсь законным владельцем земель в окрестностях Фэнхуана и вправе требовать их возвращения клану Тан.
— Но эти люди не виноваты во вражде других кланов… — попыталась было возразить Тан Сяофань и тут же пожалела о своём поступке. Тан Сюаньлин мягко взял супругу под руку и усадил рядом собой, пристально глядя в глаза. Речь его оставалась спокойной и вкрадчивой, но в голосе то и дело проскакивали железные нотки:
— И вновь ты права, но вспомни: разве были виноваты наши подданные, жившие у границ? Или сын главы клана Тан, которому едва исполнилось пятнадцать, а на его плечи свалилась эта треклятая вражда с кланом Линху, голод на юге Ханьшоу и опустевшая казна? Мне даже пришлось жениться на тебе, чтобы обеспечить людей пищей и кровом, а они продолжали осмеивать и бранить меня.
Тан Сюаньлин горько усмехнулся:
— Ведь отец умер, а долги родителей переходят к их детям, так? Особенно, если дети встают во главе некогда влиятельного клана.
— Прости, — еле слышно прошептала Тан Сяофань. — Мне не следовало об этом говорить.
— О, не нужно. Мне ни к чему твои извинения, Фань-эр.
Тан Сюаньлин встал и принялся беспокойно расхаживать по покоям. Его шаги гулко отдавались в тишине, а голос с каждым словом звучал всё громче:
— Я лишь хочу, чтобы ты, Тан Чжао, клан Ши, все остальные раз и навсегда уяснили, что клан Тан больше никогда не будет унижаться и раболепствовать перед кем бы то ни было. Тех, кто посягнёт на мой дом, семью, положение, или начнёт своевольничать на наших землях, я буду сурово карать. Не сжимайся так, словно ждёшь удара, Фань-эр. Разве за эти годы я хоть раз обидел тебя? Пусть наш брак и был вынужденным, я уважаю тебя как супругу и мать моих детей, а потому никогда не подниму на тебя руку.
— Я знаю. Но боюсь я не за себя, а за тех несчастных, на которых обрушатся твои гнев и обида на клан Линху.
— Ты хозяйка Яньванху, так что посвяти своей заботе этот город и наш дом, а не растрачивай её на каких-то проходимцев, — отрезал глава Тан. — Как бы то ни было, я не собираюсь упускать возможности вернуть наши исконные владения, и даже готов терпеть клан Ши, не требуя от него ни откупа земель, ни непосильных податей — лишь безукоризненную верность и готовность следовать моим приказам, но эти люди явно не осознают своего положения.
Тан Сяофань молча опустила глаза. Она понимала правоту мужа и, несмотря на эту резкую отповедь, была хоть наполовину, но согласна с ним, а потому не стала более спорить. Глядя на неё, Тан Сюаньлин поджал губы и вздохнул:
— Дадим им время одуматься. Я не склонен к напрасной жестокости, но и терпение моё не безгранично.
...