Фэн Сяньцзян вначале с недоумением, а после — с пониманием покосился на вдохновлённо вещающего главу Ши. Никаких родственников из Цзянси у того отродясь не было, да и гостей в Байхэюане не ждали, но кто знает: быть может, эта маленькая ложь-таки пошатнёт уверенность людей клана Тан в своём неоспоримом превосходстве.
— Я занимаю достаточно высокое положение, — сдержанно ответил Тан Жунвэй, — и потому вынужден путешествовать в сопровождении охраны. Вы правы, глава Ши: все эти люди — воины, но даю вам слово, что никто из них не применит силу без надобности и не возьмётся за оружие первым.
— А клятву на крови принесёте? — тут же вылез Фэн Сяньцзян.
— Если моего слова вам недостаточно, — ледяным тоном продолжил Тан Жунвэй, — я готов принести клятву на крови.
Фэн Сяньцзян недоверчиво прищурился:
— Тогда, если вы и вправду не трусите, господин Тан — поднимите-ка рукав повыше и приготовьте кинжал. Я сделаю то же самое.
— Не нужно, — остановил его Ши Юаньчжун. — Принесение клятвы на крови — сложный и опасный ритуал; к нему нельзя относиться с такой небрежностью. Господин Тан, я поверю вам на слово, но если ваши обещания окажутся пустыми, вы посрамите честь своего клана и фамилии Тан.
— Так тому и быть.
***
Пока слуги уводили лошадей в конюшню и задавали им корм, многочисленные гости расположились в столовой. Часть их уместилась за длинным обеденным столом; часть осталась у дверей — словно стража, отрезавшая пути к отступлению беглецам. Знатные господа Тан, чинно устроившиеся во главе стола, хранили молчание. Напротив них, по другую сторону стола сели Ши Юаньчжун и Фэн Сяньцзян. Лицо главы Ши казалось непроницаемым, но чересчур прямая осанка и отсутствующий взгляд для чуткого собеседника были красноречивее слов и с головой выдавали волнение своего обладателя. Фэн Сяньцзян же, принявший нарочито вальяжную позу, выглядел вызывающе расслабленным, но глаза его зорко высматривали возможную опасность, а рука то и дело опускалась на эфес меча.
Повисшая тишина делала и без того заметное напряжение отвратительно явным, почти осязаемым. Чтобы развеять её, Ши Юаньчжун негромко кашлянул, и, оглядевшись, начал:
— Я велю слугам принести чай и что-нибудь приготовить для…
— Не нужно, — покачал головой Тан Жунвэй. — Это не займёт много времени.
Глава Ши сконфуженно замолчал. Фэн Сяньцзян смерил гостей откровенно недружелюбным взглядом, и Тан Чжао тут же что-то шепнул на ухо сидевшему рядом Тан Жунвэю. Тот едва заметно кивнул в знак согласия и буднично произнёс:
— Господин Фэн может идти. Глава Тан настаивал на том, чтобы переговоры велись без присутствия посторонних.
Его слова произвели немедленный эффект.
— С какой стати господа по фамилии Тан принялись раздавать мне приказы? — оскалился Фэн Сяньцзян. — Не припомню, когда это я успел стать подданным клана Тан, чтобы безропотно подчиняться Тан Сюаньлину и его людям.
— Но Тан Сюаньлин определённо выше вас по статусу, господин Фэн, — заметил Тан Чжао. — Слово знатного господина, который — не забывайте об этом, — уже много лет является главой влиятельного клана, всё же имеет свой вес.
— О, но я принадлежу к клану Ши, у которого тоже есть глава! Для меня один его приказ важнее тысячи приказов главы клана Тан. Если он велит мне уйти — я уйду; велит остаться — останусь, а пока что я не сдвинусь с места.
Ши Юаньчжун не знал, как реагировать на эту браваду: плакать, смеяться или так сильно закатить глаза, чтобы они провалились глубоко в глазницы. Конечно, ему льстила столь пылкая речь одного из самых близких своих людей, но форма, в которую она была облечена, и ситуация…скажем, всё это оказалось не слишком располагающим к восхищению.
По рядам заклинателей пробежал насмешливый шепоток; Тан Чжао скептически фыркнул и поджал губы. Тан Жунвэй напротив остался невозмутим, лишь коротко обратился:
— Глава клана Ши?
— Господин Фэн останется здесь, — с глубоким вздохом ответил глава клана Ши, предупредительно лягнув под столом ощетинившегося Фэн Сяньцзяна. Тот тихо ойкнул, но внял предостережению и вроде как даже немного угомонился, а Ши Юаньчжун, собравшись с мыслями, нацепил на лицо сдержанную улыбку:
— Господин Тан, с моей стороны было бы слишком недальновидно оставаться здесь одному. Пусть вы пообещали не браться за оружие без надобности, ваши подчинённые такого обещания не давали, и, отослав Фэн Сяньцзяна прочь, я рискую оказаться в положении овцы в стае тигров[4]. Вы путешествуете в сопровождении охраны, и это разумно; разумным будет и то, что я велю своему человеку остаться.