Усадив младшую сестру на спину, Ли Хэйсинь крадучись вышла из покоев младших учениц и пробралась в соседний дом, где жила молодая супружеская пара. Лю Инь уже не спала — она забилась в угол между кроватью и сундуком и до боли сжимала руку успокаивающей её А-Чжоу. Служанка сама была ужасно напугана, и чуть не подскочила, когда в комнате появились сёстры Ли.
— Ах, молодые госпожи Ли, это вы! Хвала Небесам…
— Лю Инь, А-Чжоу, скорее, — принялась подгонять Ли Хэйсинь. — Мы должны найти А-Мэй и А-Цзи.
— Я не видела их, — торопливо ответила А-Чжоу, помогая подняться побледневшей подопечной. — Всё это время я была с госпожой Лю…
Ни А-Мэй, ни А-Цзи так и не нашлись. В миг короткой передышки Ши Юаньчжун оглянулся на беспокойно мечущуюся Ли Хэйсинь и окликнул её. Он заметил спрятавшихся неподалёку девушек, но его младшей сестры среди них не было.
— Где А-Мэй?
— Я не могу найти её! — в ужасе выпалила Ли Хэйсинь. В глазах цвета чёрного нефрита плескалось целое море вины.
— Тогда я сам это сделаю, — сказал Ши Юаньчжун и слегка подтолкнул девушку. — Ну же, уходите!
Повторять дважды не пришлось: Ли Хэйсинь схватила за руки А-Чжоу и Лю Инь, и кинулась к воротам, вот только там их уже ждали люди клана Тан. Ли Хэйсинь выругалась и приготовилась прокладывать путь мечом.
— Я займусь! — крикнул Фэн Сяньцзян и взмахом руки направил ударную волну в сторону нападавших. Большая их часть удержалась на ногах, но несколько человек всё же оказались припечатанными к воротам. Створки затрещали и распахнулись; девушки быстро прошмыгнули в открывшуюся лазейку. Вслед за ними сразу же потянулись преследователи.
Теперь бой кипел за пределами внешнего двора, и чем дольше он длился, тем сильнее Фэн Сяньцзян убеждался в том, что они обречены.
«На весь наш клан их в три раза больше. Не справимся…»
Рана на плече противно ныла, и это больше раздражало, нежели беспокоило, зато общее утомление, которое в таких ситуациях было куда опаснее мелких царапин, уже давало о себе знать. В пылу сражения Фэн Сяньцзян не чувствовал ни капли усталости; теперь же он поймал себя на том, что дышит тяжело, как загнанная собака.
Отскочив на несколько чжанов[1], он схватился за плечо. Под пальцами противно чавкнуло. Фэн Сяньцзян стиснул зубы.
«Пропади всё пропадом!».
И, направив все духовные силы в окровавленную ладонь, обхватил ключ.
***
…Пять лет тому назад двое юных заклинателей покинули дом и отправились странствовать по свету. На пути им не раз доводилось попадать в различные передряги, но судьба благоволила юношам и оберегала от бед — до тех пор, пока не столкнула с жуткими обстоятельствами, едва не унёсшими их жизни[2].
Волей случая оказавшись в озёрном храме Цяньсюнь, Фэн Сяньцзян и Ши Юаньчжун — а именно о них и идёт речь — впервые ощутили на себе разрушительное действие тёмной ци. Было ли то вознаграждением их отчаянных попыток спастись, или же просто невероятным везением — неизвестно, но тогда им удалось унести ноги из злополучного храма, захватив с собой ключ от одного из его святилищ. Ни Ши Юаньчжун, ни Фэн Сяньцзян не помнили, как он оказался в их дорожной сумке. Раненые и обессилевшие, они не придали этому никакого значения, а когда оправились — уже не рискнули возвращаться назад. Пролежавший в храме многие десятки, а то и сотни лет, ключ вобрал в себя тёмную ци этого запятнанного кровью места, и, попади он не в те руки, дело могло кончиться бедой.
После долгих раздумий и споров юные заклинатели решили оставить ключ у себя. Применив всё своё мастерство, они наложили на него несколько сильных магических печатей, скреплённых собственной кровью. Снять все печати можно было лишь тем способом, которым они были наложены — при помощи крови сотворивших их людей. Хранить ключ вызвался Фэн Сяньцзян. Любознательный и задиристый, он хотел испытать свои возможности и попытаться полностью очистить ключ от тёмной ци, а если не выйдет — досконально изучить и найти ему применение в мирных целях, однако после дюжины неудачных попыток и пары серьёзных предупреждений Ши Юаньчжуна быстро бросил эту затею. Ключ остался ждать своего часа.
***
От безнадёжности Фэн Сяньцзян решился на рискованный шаг и снял первую печать. Бронза, из которой был изготовлен ключ, тотчас потемнела и раскалилась, а попавшая на него кровь пошла пузырями. Он едва успел сделать вдох — из лёгких вышибло воздух, как это бывает при падении с большой высоты. Светлая ци заметалась по меридианам, словно силясь убежать от вторгшейся в её потоки отравы, но потом смирилась и позволила себе слиться с освобождённой ци ключа.