— Добро пожаловать в Яньванху, глава клана Ши.
Вновь загремели спускаемые на берег сходни. На палубе начали появляться люди: большая их часть собиралась покидать корабль. Ши Юаньчжун хотел последовать их примеру, но слабость от потери крови оказалась так велика, что он не смог даже встать на ноги. Критически наблюдая за его безуспешными попытками подняться, Тан Чжао морщился, но потом всё же отдал приказ сопровождающим — те подхватили пленника под руки и перетащили на пристань.
…Спустя несколько лет упадка в Яньванху воцарилось благоденствие. Город заполонили затейливо украшенные домики и величественные храмы; выложенные камнем улицы радовали своей чистотой, и даже набережная могла похвастаться буйно цветущими деревьями и нарядной пристанью. Оставалось добавить лишь мягкий свет фонарей, висевших под каждой крышей — и получался портрет города на озере Яньван, каким он стал при правнуке Тан Цяньфэя.
К сожалению, плетясь связанный и под конвоем, Ши Юаньчжун не мог оценить красоту Яньванху по достоинству. Его провели по городу словно преступника, и пусть была ночь, редкие прохожие всё же попадались на пути и оглядывались на эту странную процессию. Кое-кто даже свистел вслед. Ши Юаньчжун опустил голову. Как же глупо было угодить в западню в собственном доме… Радовало лишь то, что хотя бы А-Мэй оставалась в безопасности. Вспомнив её заплаканные глаза, Ши Юаньчжун в очередной раз убедился в правильности своего решения: уж лучше девочке не видеть происходящего с её братом.
Что до остальных — он боялся даже загадывать. Конечно, Фэн Сяньцзян и Ли Хэйсинь были сильными заклинателями, но и лучшему мастеру Поднебесной не справиться с многочисленным врагом в одиночку; к тому же, Ли Хэйсинь пришлось защищать малышку А-Ин и безоружных А-Чжоу и Лю Инь, а Фэн Сяньцзян взял на себя слишком много и погнался за людьми клана Тан, будучи раненым — пусть и не так тяжело, как свой глава.
Если Тан Чжао не солгал о «перебитых», в их числе с наибольшей вероятностью могли оказаться Чжу Лин и Фань Хэн. Самые неискушённые бойцы, они подвергли себя большой опасности, присоединившись к сражению и, как бы ни было больно это признавать, почти не имели шансов против опытных заклинателей. Судьба же слуг, за исключением А-Чжоу, и вовсе оставалась покрытой мраком…
Впереди показались высокие резные ворота с гордо восседавшим на них каменным драконом. Сразу под драконом красовалась массивная табличка с надписью «Лунтанъянь»[4]. То было родовое гнездо семьи Тан.
Ворота распахнулись, и прибывшим открылся захватывающий вид: на десятки цинов[5] вокруг простирались живописные сады, залитые лунным светом; в водоёмах цвели лотосы и плескались пятнистые карпы. К многочисленным домам и павильонам вели сотни дорожек, выложенных белым камнем. Часть восточной стороны имения занимала просторная площадка, окружённая несколькими постройками. Это, как догадался Ши Юаньчжун, были комнаты учеников и тренировочное поле.
С северной стороны, в нескольких сотнях шагов от ворот возвышался богатый каменный дом, похожий на дворец. Туда-то заклинатели и отправились, но, не дойдя до главной лестницы, свернули к одному из пристроев и оказались в полупустом зале. Руки, крепко державшие Ши Юаньчжуна, наконец разжались, и он в изнеможении опустился на холодный пол. Тан Чжао велел дежурившему слуге доложить об их прибытии — тот послушно кивнул и выбежал прочь. На время воцарилась тишина.
Совсем скоро в соседнем коридоре вновь зазвучали шаги. Все присутствующие как один подобрались и замерли в ожидании чего-то — или кого-то — важного. Двери распахнулись.
В зал неспешно вошёл статный мужчина в одеяниях цвета цин[6], расшитых золотом. Он держался легко, но несколько высокомерно; в глазах его отчётливо читалось снисхождение. Слуги поспешили упасть на колени; знатные господа ограничились почтительным поклоном. Теперь уже не оставалось сомнений в том, кем он является.
Тан Чжао заговорил первым:
— Подчинённый приветствует главу клана Тан и просит прощения за задержку. Некоторые обстоятельства…
— Не нужно, — махнул рукой Тан Сюаньлин и пристально посмотрел на Ши Юаньчжуна. — Это, я полагаю, глава клана Ши?
Тот молчал. Тан Чжао вышел вперёд и поспешил объясниться. За успех этого дела он отвечал своей репутацией перед главой Тан, а клан Ши и без того успел доставить ему хлопот.
— Глава клана Ши воспротивился нашему приглашению и был ранен в результате некоторых…разногласий. Вероятно, у него мог повредиться рассудок…
— Я не сумасшедший, — холодно отрезал Ши Юаньчжун и с вызовом посмотрел на Тан Сюаньлина. По правде говоря, на фоне этого человека он чувствовал себя жалкой мошкой перед царственным драконом, но никакие обстоятельства не умаляли подлости поступка клана Тан — а значит, ему было, что предъявить.