Наконец хрипы умирающих стихли, и воцарилось недолгое молчание. Пленник и убийца остались один на один. «Будь это другой человек, — подумал Ши Юаньчжун, — сейчас бы настал уже мой черёд», — но он сразу узнал этот голос, эти повадки и показное безрассудство, и осторожно позвал:
— Сюйчжи?
В ответ, словно только и дожидавшийся этого обращения, вспыхнул огонёк. Маленькое пламя заплясало на ладони Фэн Сяньцзяна, осветив его исказившееся лицо и запятнанные руки. Позади, в лужах собственной крови замерли изувеченные тела воинов клана Тан. Зрелище было не из приятных, а сам Фэн Сяньцзян в тусклом свете огня казался мстительным призраком, явившимся за возмездием, но хватило одного лишь взгляда на сгорбившуюся на полу фигуру, чтобы его гнев сменился беспокойством, а складки на лбу разгладились. Он опустился на колени рядом с Ши Юаньчжуном и, торопливо разрезав верёвки, обнял его за плечи.
— Как ты здесь оказался? — морщась от вновь нахлынувшей боли, пробормотал глава Ши.
— Под утро я вернулся в Байхэюань, — затараторил Фэн Сяньцзян, — но к тому времени там осталась только горстка людей клана Тан. После…любезного предостережения один из них признался, что пленников из нашего клана увезли в Яньванху, и тогда я начал искать дорогу в Ханьшоу. Скажу честно: добираться было нелегко — пришлось лететь целый день, да ещё и этот проклятый меч всё время пытался улизнуть из-под ног…
— Хорошо, хорошо, — поспешил прервать его Ши Юаньчжун, с тревогой посмотрев на двери. Казалось, те вот-вот отворятся. Времени на долгие разговоры не было.
— Да, прости, — спохватился Фэн Сяньцзян. — Пойдём скорее. Если повезёт — останемся незамеченными.
— Подожди, Чжу Лин тоже здесь. Долго он не протянет.
— Чжу Лин?
Лицо Фэн Сяньцзяна вытянулось. Конечно, такой исход был весьма и весьма предсказуем, но предполагать — одно, а знать наверняка — совсем другое. Пусть даже этот упрямый мальчишка сам подписал себе приговор, не послушавшись старших, его трогательная самоотверженность не могла не вызвать хоть капли уважения и сочувствия.
Однако теперь и без того непростая задача усложнялась в тысячи крат. Если поначалу Фэн Сяньцзяну везло, и он добрался до Лунтанъяня лишь немногим позже отряда Тан Чжао, благополучно проследив, как пленника провели от ворот и до дверей зала, то где искать Чжу Лина он не имел ни малейшего понятия. Что ж…
— Ты знаешь, куда его отвели?
Ши Юаньчжун отрицательно покачал головой:
— Нет. Но Тан Чжао упоминал темницы — скорее всего, Чжу Лина и остальных держат там.
— Остальных?.. Кто ещё?
— Я не знаю, Сюйчжи. Ни имён, ни внешности мне не назвали; собственными глазами я видел только Чжу Лина. Не исключено, что всё это могло быть придумано с целью надавить на меня, но, боюсь, Тан Чжао и в самом деле не лгал.
— Мы вытащим их, — твёрдо заявил Фэн Сяньцзян, поднимаясь с пола. — И Чжу Лина, и всех остальных. Это лишь вопрос времени.
Преисполненный решимости, он торопливо направился к выходу, но, не услышав шагов за спиной, остановился. Несмотря на то, что каждая крупица времени была на счету, его спутник медлил и по-прежнему сидел на полу в какой-то неловкой позе, чуть завалившись набок. Это было странно, но в спешке Фэн Сяньцзян даже не задумался о причинах такого поведения. Своими мыслями он был уже в темницах Лунтанъяня и освобождал учеников клана Ши от тюремщиков; к тому же, из-за отсутствия сосредоточенности пламя на его ладони начинало жечь кожу, ещё больше торопя и подгоняя. Фэн Сяньцзян нахмурился.
— Ну же, Юань-гэ, вставай! Долго ты собираешься здесь сидеть?
— Сейчас, сейчас…
Ши Юаньчжун глубоко вздохнул и попытался приподняться, но едва стоило ему сделать движение, как кровь прилила к ране, а тело в очередной раз пронзила резкая боль. Его губы дрогнули; рука судорожно сжалась на животе.
— Что с тобой?.. — со страхом спросил Фэн Сяньцзян, бросившись на подмогу. Только сейчас его взгляд упал на полосу грубой ткани, обёрнутой вокруг талии главы Ши наподобие пояса. На ней стремительно расползалось красное пятно.
— Ничего страшного. Всего лишь немного замешкался…
— Почему ты сразу не сказал мне, что ранен?
— Сейчас это не так важно. Не волнуйся, я отдохнул и могу идти.
— Вот же… — засуетился Фэн Сяньцзян. — Дай свой пояс…не эту тряпку, пояс. Нет, подожди, не двигайся! Я сам.