Толпа осталась далеко позади. Этот бросок дался тяжело обоим беглецам, ибо Фэн Сяньцзян побоялся использовать тёмную ци для мгновенного перемещения, а Ши Юаньчжун был вынужден беречь силы, чтобы поддерживать сознание, но, по крайней мере, им удалось скрыться от чужих глаз.
— Куда теперь? — отдуваясь, спросил Фэн Сяньцзян и тяжело навалился на стену какого-то дома. Ши Юаньчжун сочувственно потрепал его по голове.
— Сейчас мы выиграли немного времени, но когда пожар утихнет, нас начнут искать. Своим ходом нам отсюда не выбраться; Аньвэй…
— Кажется, я его сломал, — сконфуженно перебил хозяин пострадавшего клинка.
— Тогда остаётся либо взять повозку, либо затаиться здесь, и, честно говоря, оба этих варианта не внушают надежды. Хотя…вот что!
Ши Юаньчжун даже немного приободрился.
— Найдём пристань. Там есть лодки. Если сможем «позаимствовать» одну и остаться незамеченными — покинем город ещё до рассвета, а потом затеряемся где-нибудь в лесах. Там разыскать нас будет уже гораздо сложнее.
Но и этот вариант оказался провальным. Несмотря на суматоху в городе, на пристани по-прежнему дежурила стража — её было даже больше, чем во время прибытия корабля из Фэнхуана — и хотя Фэн Сяньцзян порывался расправиться с ней, глава Ши категорически запретил это делать. Он видел, что его соратник и без того еле держится на ногах, а если сейчас они наделают шума, к пристани сбежится вся округа, и шансов отбиться практически не будет. Оставалось лишь как можно скорее обогнуть охраняемую набережную и попытаться найти другой выход.
…Когда порядком вымотавшиеся заклинатели наконец покинули окраины Яньванху, чернильно-синее небо уже начало светлеть — приближался час тигра[2]. Опираясь друг на друга, они добрались до редкого леса, начинавшегося сразу за пустырём у границ города, и, не сговариваясь, одновременно опустились на землю. Силы были на исходе, а впереди ждала долгая дорога — вот только куда она вела?
«Неважно, неважно куда, только бы подальше от этого проклятого места», — стиснув зубы, подумал Ши Юаньчжун, а вслух лишь сказал:
— Пора. Задерживаться здесь слишком опасно.
На самом деле он бы и сам с радостью устроил привал, но делать это в непосредственной близости от владений клана Тан было бы сущим самоубийством. К тому же, Ши Юаньчжун чувствовал, что усталость, усугублённая болью от ран, вскоре одержит верх, и тогда они уже не смогут продолжать путь, а значит, до этого момента нужно преодолеть как можно большее расстояние.
Фэн Сяньцзян обречённо кивнул. Как бы ни хотелось лечь и уснуть прямо здесь — под открытым небом, на сырой траве — нужно было двигаться дальше.
На горизонте занималась заря. Редкие лучи солнца неуверенно пробивались сквозь гряду серых облаков и тут же прятались обратно, словно боясь пролиться на землю и раствориться в её холоде. Ветер колыхал верхушки деревьев, и их ветви шумели и поскрипывали точно корабельные снасти. Иногда от них отрывался какой-нибудь пожухлый листок, несколько мгновений кружился в воздухе и плавно опускался на тропу, петлявшую между клёнами и кипарисами. Вдалеке с мерным шумом перекатывались речные волны.
Судя по всему, люди в этих местах бывали нечасто. Поблизости не было видно ни фермерских, ни охотничьих угодий — что, учитывая расположение относительно Яньванху, казалось довольно-таки странным, — ни даже следов человека, а тропа, по которой сейчас плелись двое случайных путников, выглядела давно заброшенной. С одной стороны это было даже хорошо: так людям клана Тан понадобится больше времени на поиски, вот только шансы самих беглецов на благополучное спасение тоже окажутся невелики.
Дорога, тем временем, становилась всё ухабистее и размытее. Часто попадались заполненные водой ямы, которые приходилось аккуратно обходить. Под опавшими листьями обнаружился слой скользкой красноватой глины, на которой Фэн Сяньцзян, обременённый двойной ношей, несколько раз оступался и падал. Спустя два или три падения он даже перестал отряхивать одежду — всё равно снова испачкается, а внешний вид сейчас был последним, что его заботило.
Куда большую тревогу вызывало собственное самочувствие. На протяжении всего пути в голове плавал туман, а обожжённые руки болели так сильно, что хотелось не глядя содрать с них кожу. «Не глядя» — в буквальном смысле слова, ибо Фэн Сяньцзян догадывался о тяжести ожогов и до сих пор боялся взглянуть на свои ладони.
Что до Ши Юаньчжуна — тот каким-то чудом ещё оставался в сознании и даже пытался помогать своему спутнику, но его взгляд то и дело стекленел, а ноги предательски подкашивались. Всё же пора было найти место для передышки.