— «Нет! Я все еще не починил свою капсулу! Я все еще…»
«Привыкнете.» — с этими словами, даже не внимая мольбам Девяностого, весь ряд начали заталкивать в капсулы против нашей воли. По команде, удерживая нас в капсулах, двери капсул закрыли, запросив разрешение на стазисный сон. Как только запрос был подтвержден и приходил в действие, я смог расслышать дикие, душераздирающие крики Девяностого, закрытого в неисправной капсуле. Я даже не мог вообразить себе, что происходило с ним в этой капсуле, но вслушиваться в его крики у меня не получилось. Я быстро потерял сознание, и его крики быстро растворились в тишине и пустоте моего сна. Засыпая, я мог прочитать мысли… нет… услышать мольбы своей сестры, взывающей ко мне.
— «Мне страшно. Спаси меня.»
Выход из стазисного сна не предвещал ничего хорошего. Моя головная боль буквально убивала меня, не давая мне соображать трезво. В миг, не дав прийти в себя, двери капсулы открылись, и я вылетел из капсулы, рухнув на пол. Все мои мысли были смешаны в одну большую кучу, а боль в голове никак не позволяла мне открыть глаза. Я лишь медленно пытался встать с пола, не понимая, что происходит. Кто-то стоял рядом со мной, и я ничего не мог понять или сделать, пока меня не подняли с полу и не дали хорошей оплеухи. Оглядевшись, в моей голове… все встало на свои места. Да, это Солдаты «Белых», и они не только усыпили нас… силой, но и силой подняли нас. Солдаты выстроили нас в ряд, встав рядом с каждым из нас. Моя сестра была в растерянности, в ужасе наклоняясь то влево, то вправо. Она пыталась найти Девяностого в нашем ряду, но его… не было. Даже его капсула была открыта.
«Где… Что стало с Девяностым?!» — в ужасе выкрикнула она, продолжая искать Старшего брата, но ответа не последовало. Точнее… ответ последовал. Солдат, стоящий рядом с ней, повернулся к ней лицом и отвесил ей очень сильную пощечину, заставив мою сестру упасть на колено.
«Никаких вопросов.» — произнес он строгим тоном, вставая на свое место. И пока я чувствовал боль моей сестры, во мне кипела кровь. Я хотел свернуть шею этому ублюдку. Наброситься на него и раздробить его голову в кровавые ошметки. Все мое тело было готово ринуться вперед, но моя сестра остановила меня. Она, не поворачиваясь ко мне и не вставая с колена, оградила меня рукой, медленно поднимаясь на ноги. Ей нужно было лишь частично повернуть лицо в мою сторону, взглянув на меня своим единственным глазом, глубоко вдохнув и шумно выдохнув.
«Я… в порядке, братик.» — тихо произнесла она, после чего вновь устремила свой взор вперед, выпрямившись. Щека сестры буквально «горела» от пощечины солдата, но она терпела, стараясь не поднимать рук и не касаться щеки. Через несколько секунд, услышав очередную череду приказов, которые прозвучали для меня непонятным шумом и скрежетом, солдаты наклонили нас вперед, толкая в нужную сторону. Нас вели в ванную. Умываться, скажем так.
Ванные процедуры проходили довольно быстро и без промедления. Несколько солдат стояли в раздевалке и приказывали братьям и сестрам раздеваться и вставать в очередь. Хоть тут они проявили каплю человечности и не стали вмещать нас всех в один ряд, разделив нас на два ряда. Один ряд для братьев, и один — для сестер. Даже если нас пощадили в плане того, что братьям не придется оголяться перед сестрами (и наоборот), или даже стоять и смотреть на них, стоя в очереди, то перед солдатами «Белых» мы не должны были медлить. Я должен был раздеться и моментально встать в очередь, медленно двигаясь вперед, в душевую. Солдаты «Белых» образовали стену, проводя нас в нужном направлении. И касаться этой стены лучше не стоит, или тебя быстро поставят обратно в ряд, хорошенько ударив по лицу. А если ты замедлишь ход или остановишься… Один из братьев, Шестнадцатый, остановился на месте на несколько секунд, и солдат, стоявший рядом с ним… Он попросту вытащил его за «стену» и избил его, не давая встать с пола.
Сама процедура была проста. Ты вставал на квадрат зеленого цвета, давая воде хлынуть на тебя не только с потолка, но и из стены. Дальше, простояв под мощной струей воды десять секунд, поворачиваясь каждые пять секунд, нужно продвигаться с очередью, давая следующему человеку… помыться. Только потом, добравшись до раздевалки, надев на свое мокрое тело чистую одежду, тебя отводят дальше. Солдаты даже не стали разбираться с рядами на этот момент. Они просто брали тебя за шиворот, наклоняли вперед и вели за собой. Честно говоря… Я быстро взбодрился после всего этого. И не благодаря процедурам. Меня взбодрил страх. Напряжение. И это напряжение лишь давило на меня сильнее с каждой секундой. Либо я подчиняюсь, либо меня наказывают. Третьего не дано.
Семью начали медленно собирать в зале. Нас расставляли по своим местам, а солдаты быстро сформировали стену вокруг нас, заполняя дыры в строю. Моя сестра вернулась целой и невредимой, и я был этому несказанно рад. К сожалению, я боялся повернутся… или даже поговорить с ней. Я смог только коснуться кончиков пальцев ее рук, когда она проходила мимо. Большего я ничего не смог сделать. Мы оба чувствовали напряжение. Наши сердца не успокаивались, в мыслях витали вопросы. Даже Старший ряд — братья и сестры, поклявшиеся защищать нас и делать все ради нашего благополучия и здравия — собрался только по приказу и желанию солдат. Их приставили к нашим рядам, полностью сбросив с них все возможные приоритеты. Только Первый стоял на своем месте. Там же, где и всегда. Выше всех, на сцене, поглаживая пальцами лекторную стойку. Многие были в гневе, в страхе, или же озадачены, но Первый не произносил и звука. Он лишь стоял около стойки и молча рассматривал наши ряды, не меняя выражения лица.
«Доброго утра. Надеюсь ваш стазисный сон прошел гладко.» — незнакомый никому голос, вышедший из ниоткуда, заставил всех нас молчаливо оглядывать зал, выискивая нового оратора. Только спустя несколько секунд, обратив внимание на ступени к сцене, я вспомнил этот голос. А еще я вспомнил лицо человека, которому принадлежал этот голос. Это был DS8. Его фигура медленно расплывалась на сцене, становясь все четче и четче с каждым прошедшим мгновением. Он появился прямо за лекторной стойкой, оглядывая наши ряды с кривоватой улыбкой, подчеркивая свои морщины и обросшие скулы, скрытые под бакенбардами. — «Мои глубочайшие извинения за предоставленные неудобства и такое внезапное… изменение режима. На это есть причина и, как я уже говорил раннее, я буду заменять Первого — вашего Старшего брата — по этой самой причине. Вы потеряли примерно одну пятую от всей вашей семьи. Это и есть причина нашего вмешательства. Мы здесь — для вашего блага. Для вашей защиты. И если у вас есть вопросы, то я со всем почтением отвечу на них. Честно и в деталях. Только… по одному, пожалуйста.»
Старик дал нам возможность узнать подробнее о том, что происходит, и никто не стал упускать эту возможность. Первый вопрос ухватил один из братьев, спросив его: «Что вы сделали с Девяностым?!». Гневный тон и недовольства никак не повлияли на DS8. Он попросту улыбнулся, отвечая на вопрос тихо и неспешно. Братья и сестры сами утихали, стараясь расслышать его.
«Как я уже сказал раннее, я глубоко извиняюсь за предоставленные неудобства. Вести о неисправности его капсулы дошли до меня… частично. Ваш брат сейчас находится в руках наших сотрудников и учёных, где его стараются вылечить и привести в норму. А что на счет солдата, который позволил себе закрыть Девяностого в неисправной капсуле…» — на этой ноте он остановился, взглянув на левую часть «стены», оглядывая каждого солдата в ней. В миг, из «стены» вышел солдат, сделав шаг вперед, после чего поднялся на сцену, выпрямившись перед стариком. На каждый вопрос и команду он отвечал безоговорочно, не произнося и слова — «Ты был ответственен за сопровождение Девяностого? Молодец. Отличная работа! Сними шлем. Пусть все видят твое лицо. Повернись к ним. Молодец! Ты постарался на славу!» Он командовал им, словно псом, после чего… Бам! Внезапное движение старика и громкий хлопок заставил всех, включая солдат, вздрогнуть. Он… он убил своего же подчиненного! Солдата! Застрелил его из пистолета! Спустя несколько секунд, как только звонкие звуки скачущей гильзы заглохли, DS8 убрал свой пистолет обратно во внутренний карман халата, показав двумя пальцами на бездыханное тело солдата, махнув рукой в сторону. Двое солдат мгновенно подчинились ему и выполнили приказ, взяв мертвого товарища за руки, оттаскивая его прочь со сцены. Многие в семье начали дрожать от ужаса и страха. Некоторые даже были готовы сойти с ума, закрепив свой взгляд на улыбке старика. Я же… оцепенел. «Белый» хладнокровно застрелил своего товарища. У всех на глазах! И даже не моргнул!