Орудие стреляло невероятно быстро. Так быстро, что я видел пролетающие пули, слитые в единую, желтую линию, извивающуюся из стороны в сторону. Никаких криков или зова о помощи. Я мог слышать только неистовый гул от оружия, сопровождаемый свистом пуль. Десять секунд, и оружие прекратило свою стрельбу, замедляя обороты. Я даже… боялся подняться, пока оно полностью не затихло. Сдерживая дрожь в теле, я вновь пересек порог дверей и взглянул на свою сестру, спокойно наблюдающей за результатами своих действий со слезами на глазах, опустив руки, пока стволы орудия медленно дымились. Только я повернул голову в противоположную сторону… Весь… весь чертов коридор… Она расстреляла сотни человек! Наших, «Белых»… Всех, кого только можно! В клочья! В мою сторону медленно растекалась лужа крови, покрывая собою пол коридора, двигаясь все дальше и дальше. Тела были превращены в кровавые ковры из плоти и разорванной одежды. Я… я не мог найти и единой детали, указывающей на что-то… человеческое в этой багровой куче. Словно все прошло через мясорубку! И все это… от одного…
«Т-ты совсем… Ты рехнулась?!» — мой шок и гнев переливался за края. На момент я почувствовал, что я был готов потерять голос от того, как сильно я кричал. — «Ты убила их! И чуть меня…»
Сестра молчала, не двигаясь. Она продолжая изливаться слезами, устремив свой взор куда-то вдаль. И на то была причина.
«Фух… Еще бы чуть-чуть…» — этот голос… он даже меня заставил застыть на месте. Пока я вслушивался в знакомый голос, мое тело начало падать вперед. После, мою спину пронзила сильная боль, медленно расползающаяся по всему телу. Первый… Он стоял позади меня. В его руках был небольшой, черный жезл. Когда я оказался на своей спине, он ударил меня еще раз, оставив кончик жезла на моем животе. Меня било током. Боль расходилась по всему телу, не давая мне пошевелиться… или даже крикнуть. Я даже дышать не мог, искривляясь и извиваясь от боли, пока Первый наблюдал за моими страданиями. — «Можешь сказать спасибо своей сестре. Я тоже хотел расстрелять всех на месте и превратить их в кровавую мульчу. Включая тебя.» Мне было сложно… взять себя в руки. Тело немело, но я старался встать на ноги. Первый не позволил мне встать, вновь ударив своим жезлом. Я хотел позвать на помощь… Умолять сестру помочь мне… Но она не двигалась. Она продолжала стоять на месте, словно бездушная кукла, наблюдая за моими мучениями с пустотой в глазах. Губы не двигались, а из глаз начали течь слезы, пока я пытался звать ее на помощь. Первый же не щадил меня, периодически ударяя жезлом.
«Твоя сестра хотела узнать когда-то: „что твориться в твоей голове?“ Вот она… и узнает.» — спокойно произнося свои слова, Первый взглянул на меня с улыбкой, разминая кисть руки, не отпуская жезл. Я не понимал его. Я не понимал того, что происходит с сестренкой… Но он объяснил ее состояние несколькими словами.
— «Она увидела все твоими глазами, братец. Она сошла с ума! Разве не иронично, а?»
========== Часть 15. Мама. ==========
Боль сковывала меня. Сковывала каждую часть моего тела. Не давала мне пошевелиться, вздохнуть, вскрикнуть. Я мог лишь подставляться под удары жезла Первого, вслушиваясь в его смех, пока в моих глазах мелькали размытые очертания моей сестренки. Он наслаждался моими страданиями. Наслаждался моментом, в котором он чувствует себя… королем. Непобедимым и неприкосновенным. И пока мое тело искривлялось под его ударами, я вслушивался в его голос. В его слова. В его усмешки.
«Ты сделал то, чего я бы сделать не смог, братец. Заставил целую семью пойти за тобой. Заставил их убивать, беспощадно… Научил их своим грязным трюкам… Я пытался удержать вас в клетке и верить в то, что жизнь – прекрасна. Что все превосходно.» - Первый делал паузы между ударами, разговаривая со мной в ехидном, тихом, очень радостном тоне. Ему хотелось произвести на меня впечатление. Увидеть мои эмоции и мою боль. Первый взял меня за волосы и приподнял меня, словно куклу, встав рядом со мной на колено. – «Я годами строил доверие семьи к «Белым». Годами подготавливал их к тому, что их будет ждать. И ты… ты разрушил это все за несколько дней!»
В его голосе появился гнев, и с этим гневом он ударил меня коленом в лицо. Боль в голове становилась сильнее с секундами, но никакая боль не смогла сравниться с ударами жезла Первого. Не важно как он пользовался жезлом… Делал слабые тычки, или же размашистые удары… боль была одинаковой. Она пробегала по всему телу, подобно электричеству. Боль парализовала каждую часть моего тела. Я едва мог дышать, а сердце было готово остановиться. Я даже не мог взглянуть на свою сестру, пока мое тело само не дернется так, как мне нужно. На мгновение, я смог увидеть ее… Стоящую и не двигающуюся. Ее глаза были абсолютно пусты, направленны вперед… В никуда. Но ее тело не было расслабленно. Словно она… оцепенела от увиденного. От ужаса, из которого она не могла выбраться. Все мои мысли смыло очередной, сильной волной боли, а голос Первого стал намного громче обычного.
«Тебе нравится чувство боли, братец? Мне вот, например, нравится наблюдать за агонией… Которые испытывают другие люди. Потому «Белые» меня и уважают. Им нужны садисты… Люди, которым нравится наблюдать за чужими страданиями. Им плевать на чужие жизни. Но ты… Ты, братец, совсем другого сорта. Ты не просто заставил страдать всю семью. Ты заставил страдать меня!» - очередная цепочка ударов заставила мое тело свернуться калачиком. Я не мог выдержать этого. Я был готов помереть в любую возможную минуту. Мое сердце само готово порваться пополам, лишь бы избавить меня от мучений. Но Первый не сбавлял оборотов, награждая меня очередными волнами боли. Огромными волнами агонизирующей боли. Он бил меня жезлом без остановки, продолжая покрывать меня своим гневом. – «Ты разрушил мои мечты! Разрушил семью! Убил… Всех… Каждого! Ты и твоя вшивая сестренка! Десятки, братец… Десятки превосходных образцов, готовых к следующей стадии! И вы заставили их умирать… Даже близнецы – очень редкий образец… Сдохли! По вашей, черт возьми, вине!»
Боль продолжала рассекать мою душу и тело. Первый не прекращал бить меня жезлом, но он не придавал своим ударам силы. В нем не было и капли усталости. Его целью было… дарить моему телу боль, но не убивать меня. Для Первого мое избиение было аттракционом. Он наслаждался этим. И пока он разглядывал меня с широкой улыбкой на лице, смеясь и пританцовывая вокруг меня, словно шут, я молил о пощаде. Просил о помощи. Не отрывал глаз от своей сестренки, моля о помощи у нее. Старался выговорить хоть одну фразу. Хоть одно слово. Издать звук… Зов о помощи эхом проходил в моей голове. Мысль об этом не потухала и не исчезала. Я мог отдать все… Я был готов умереть! Все, чего я хотел – чтобы это все закончилось. Но Первый, как истинный садист, не давал мне пощады. Его оскорбления и брань проходило мимо меня, пока неистовая, агонизирующая боль оглушала и иссушала меня. Через мгновение, которое казалось для меня вечностью, Первый начал ходить вокруг меня, махая жезлом в воздухе. Его губы двигались, но я не мог разобрать его слов, пока он не ударил меня по голове рукоятью. Звон в моих ушах раскалял головную боль, но голос Первого стал четче для меня. Его терпение было на исходе. В его глазах кипел гнев, который был готов выйти наружу в любую минуту.
«Нет… Ты не заслуживаешь этих страданий. Ты заслуживаешь муки, братец. Вечные, безграничные муки. Но не бойся… Я лично займусь тобой и сделаю так, что даже будучи мертвым… ты будешь помнить все. Каждую каплю боли, каждое мое движение… Застрянешь в кошмаре. Прямо как твоя излюбленная сестренка. Сначала я парализую твое тело… Затем я выколю, или даже выжгу твои глаза. Раздроблю каждую кость в твоем теле. Превращу тебя в полуживую, желейную массу. Раздавлю тебя и брошу к остальным, в мясную кучу. А Девяносто восьмая…» - Первый остановил ход своих мыслей, широко улыбаясь, разглядывая меня глазами самого настоящего безумца. Он сел на корточки, подняв меня за волосы, нашептывая мне продолжение своих идей, тяжело дыша в мое ухо. – «Она станет моей куклой. Будет… выплачивать твои долги. Твоя сестренка… Любимая сестренка… Будет вынашивать в себе целые семьи. И только Я буду пользоваться ей… И сдохнет она только тогда, когда я захочу. Ха… Хаха~»