«Ну же! Что он сделал? Кто он? Скажи мне! Говори!» — Старший брат переходил на крик, но его успел остановить Девяностый.
«Прекрати! Ты делаешь ей только хуже!» — вскрикнул он, ударив Старшего брата в плечо. Вторая подхватила старания брата, отводя Первого в сторону, но он сопротивлялся.
«Мы должны узнать! Она должна сказать нам все! Если мы…» — хорошая пощечина от Второй заглушила Первого, поставив его на свое место. Она была в гневе, и это можно было увидеть в ее глазах. Ее поступку были удивлены все, даже я. Но… не сделай она этого, то в комнате начался бы скандал. Пока Первый прикладывал свою руку к месту удара, Вторая, повысив на него голос, отчитывала его и ругала, словно не замечая нас.
«Хватит строить из себя героя, братец! Ты приносишь больше беда, чем пользы! Что ты хочешь узнать от девочки под анестезией?! Что ты желаешь услышать от нее? На кой-хрен ты вообще сюда пришел?» — она орала так громко, что ее могли услышать даже за дверями и стенами комнаты. Первый же, заливаясь гневом, оглядывал нас, слегка сжимаясь от криков своей сестры. — «Оставь ее в покое, братец! Оставь всех нас в покое!»
Первый был в гневе. Не в состоянии ответить, показать свою злость… Он ударил по рядом стоящему шкафчику кулаком, после чего ушел, раздвигая всех в стороны. Вторая пошла вслед за ним, оглядев нас грустными глазами. Нас оставили в тишине и покое. Девяносто восьмая успела успокоиться и вновь… она улыбалась мне, пока я сжимал ее руку.
«Ладно… Я буду ждать снаружи, братец. Помоги Тридцатой и Шестьдесят второму, посиди немного с сестрой… А я буду ждать тебя снаружи.» — с этими словами, похлопав меня по плечу на пути к выходу, он вышел из комнаты. Тридцатая, аккуратно проведя пальцами по повязке на глазу моей сестры, решила задать ей пару вопросов, поглядывая на меня с тревогой.
«Ладно, сестренка… Уже не так сильно болит, верно?» — Девяносто восьмая лениво помотала ей головой в ответ, улыбаясь. Ее улыбка и Тридцатую заставила улыбнуться. Оглядев оборудование над своей головой, она повернулась в сторону Шестьдесят второго, произнося всем нам возможные варианты действий. — «Тогда будет приводить тебя в форму. Я могу попробовать настроить тебе имплантаты, которые могут заменить тебе твой глаз…»
«Не надо! Я не… я не хочу.» — Девяносто восьмая протестовала против подобной идеи, лениво выкрикнув. Ее слова удивили Шестьдесят второго. Он не ожидал от нее такого ответа. Он наклонился к ней, пытаясь разъяснить ей все плюсы и минусы подобной идеи.
— «Но ведь без глаза…»
«Я буду в порядке… с одним глазиком. Я все еще могу видеть, и это хорошо, верно? Или же…» — Девяносто восьмая перебила брата своим тихим, нежным тоном, после чего повернула голову в мою сторону, улыбаясь мне. Ее беспокоил какой-то вопрос, и на этот вопрос мог ответить только я. — «Братик… Тебя ведь не будет пугать мой вид? Ты будешь любить меня так же, если я буду ходить… с одним глазом?» Как она вообще могла спросить у меня подобное? Я не в состоянии смотреть на нее по-другому, даже если у нее не будет чего-то еще! Она — моя сестра-близнец, которой у меня больше никогда не будет!
«Ты все еще моя любимая сестра. Я никогда не изменю своих чувств, даже если ты… Хоть что с тобой произойди, я тебя не покину.» — мне очень хотелось привести пример, но я даже не хотел представлять ее в каком-либо ином виде. Мои слова, мой ответ… это обрадовало ее. Она была счастлива. Улыбка стала шире, а ее ладонь крепче обхватила мою.
«Ладно… Ничего не поделаешь. Дай мне вырезать тебе подходящего размера покрытие и зарядить клепальный аппарат.» — Шестьдесят второй понял намерения своей сестры и моментально потянулся к клешне с клепальным аппаратом на нем, пока Тридцатая двигалась к столу неподалеку от меня, выбирая подходящий рулон с покрытием. — «Можешь идти, Девяносто девятый. Спасибо за помощь. Мы ее отпустим к ужину. Даю слово.»
Все произошедшие события стали настоящим ударом в спину для нашей семьи. Моя сестра все еще улыбалась мне, даже когда ее поврежденный… или даже удаленный глаз, закрывала темноватого цвета биоповерхность, похожая на гладкую кожу, закрепленная на ней серыми клёпками. Но… как я мог улыбаться ей после всего, что произошло? В один день мы потеряли брата и сестру, и она могла быть среди них, не подоспей я вовремя. Я все еще чувствовал себя ужасно после подобных событий. Я не мог уснуть, ворочаясь в своей капсуле. Мне даже пришлось запросить использование стазиса в своей капсуле, дабы уснуть. Я всей душой надеялся на то, что все это прекратиться… Я даже не знал того, что меня ждет.
========== Часть 3: Хрупкость доверия. ==========
То, что случилось с моей сестрой-близнецом… это нагоняло страх не только на меня, но и на всех остальных членов семьи. Мы боялись за себя, за своих братьев, за своих сестер. Два убийства за один день, не говоря уже про серьезную травму. И, что самое ужасное — никто не знает про убийцу. Кому это нужно? Является ли этот человек частью нашей семьи? Или же это кто-то… чужой?
Утро следующего дня было для меня настоящим мучением. Выход из стазисного сна — довольно болезненное и неприятное занятие. Прижимая ладонь к голове, покачиваясь от головокружения, я медленно выбрался из своей капсулы, плотно закрывая глаза из-за яркого света.
«Доброе утро, братик.» — знакомый голос заставил меня обернуться и вздрогнуть от увиденного. Я не успел привыкнуть к виду Девяносто восьмой. Точнее… я не успел привыкнуть к покрытию, закрывающему ее глаз. Это заставило меня испугаться, но только на мгновение.
«Доброе.» — ответил я, пристально наблюдая за ее полусонным взглядом. Ее сон был намного приятнее моего, судя по ее виду. Я аккуратно погладил ее по голове, стараясь расправить ее волосы. — «Как твой глаз? Не болит?» Мой вопрос показался ей смешным. Девяносто восьмая тихо усмехнулась, взъерошив мои волосы.
«Там и болеть-то нечему.» — это не было приятной новостью, даже когда она говорила об этом на оптимистичной ноте. Тем не менее, мне было приятно осознавать то, что она была в порядке и чувствовала себя отлично. Девяносто восьмая быстро взяла меня за руки и, с улыбкой на лице, повернула меня в сторону входа, после чего начала двигаться назад, потягивая меня за собой. Она смотрела на меня с теплой улыбкой и сонным взглядом. — «Пойдем умываться, пока еще есть время.»
С того момента, как она потеряла глаз, я начал бояться за нее. Бояться каждого легкого движения или толчка. Даже когда она начинала умывать лицо, я стоял рядом и пытался убедиться в том, что все в порядке. Поглядывал за своими братьями и сестрами, ожидая удар в спину. Я даже испугался, когда увидел розоватого цвета воду, стекающую с ее щек. К моему счастью, все было в полном порядке. Это была старая, засохшая кровь, оставшаяся на краях покрытия. Быть рядом с ней стало для меня самой главной задачей. Я просто не мог оставить ее без присмотра, особенно после подобного… инцидента.
«Ты… как-то странно себя ведешь, братец.» — Девяностый оказался рядом со мной, когда я и моя сестра вошли в зал. Мне не нравился его тихий тон, и это можно было сказать по моему выражению лица. В глазах можно было увидеть… недоверие. Но Девяностый не придал этому особого значения. Он улыбнулся, взглянув на мою сестру. — «После того, что произошло вчера, тебя просто не оторвать от Девяносто восьмой.» Он сказал это в довольно оптимистичном тоне, но я даже не улыбнулся. Я даже не хотел разговаривать с ним, медленно отводя сестру в сторону. Это могло выглядеть довольно странно, а в мою сторону полетело бы множество вопросов, но мне повезло. Старший брат уже появился за лекторной стойкой, а вместе с ним и весь Старший ряд. Нам пришлось встать в строй как можно скорее и не задерживать наших братьев и сестер. Первый оглядывал нас всех со строгим лицом, взяв в руки планшет.
«Перекличка. Начинаем с первого ряда.» — его приказу повиновались внезапно. Мгновенно. В перекличке происходили небольшие паузы, когда очередь доходила до Семьдесят третьей и Семьдесят восьмого. Я могу понять своих братьев и сестер. Я тоже не привык к этой потере. Вспоминая о мертвом брате и сестре, вспоминая все, что произошло прошлым днем… Я мог бы сойти с ума прямо тут, если бы Девяносто восьмая не отошла назад, прижавшись ко мне спиной. Она знала, что я чувствую. Она старается успокоить меня и… это еще одна причина, по которой я не хочу ее потерять. Когда очередь дошла до нас, мы моментально произнесли свои числа, вытянув руки. Первый вздохнул, вновь разглядывая нас. Он тоже не привык к потерям. — «Девяносто восьмая. Как твое самочувствие?» Вопрос Старшего брата застал ее врасплох. Она вздрогнула, услышав его грубый голос.