- Я не знаю, наверное. Ты знаешь, чувствую себя таким разбитым.
- Тебе пришлось перенести операцию, но сказали, ты будешь жить. Нужно время для твоего восстановления.
- Еще как буду. Нет, я не оставлю свою дочь, тем более в таком интересном положении.
- Ты про ребенка? Папа, я все еще Нику ничего не сказала.
- И как тебе удается это скрывать с твоим-то токсикозом? Вся в маму. Она тоже очень тяжело ходила, когда носила тебя под сердцем.
- Папа, да пока удается. На фоне всеобщих потрясений не до признаний, - неожиданно в палате появилась медсестра и тут же приступила проверять датчики. Что-то записывала. Поставила необходимые уколы, а потом удалилась.
- Похоже, мы тут задержимся на какое-то время. Тебя недели две точно продержат, а я тебя не оставлю. Так что придется сообщить нашим родственником, что мы в Махачкале, но сейчас все в порядке. И я буду ухаживать за тобой, пока ты не поправишься.
- Никите нужно в Штаты возвращаться. Он мне еще в Брянске об этом говорил. Думаю, тебе надо последовать за ним.
- Исключено, папа. Ник в порядке и пусть едет, а я с тобой останусь.
Я понимаю, что планы у нас изменились, но ведь говорят же «Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах на будущее».
С папой я пробыла до вечера, и когда он уснул, решила набрать номер телефона Никиты.
- Лучиана, как папа себя чувствует? - отозвался Ник.
- Лучше, но скорее всего мы тут останемся на какое-то время.
- Да, я понимаю, Лучик. Ты сможешь спуститься на первый этаж? Поговорить нужно. Я ждал, что ты мне позвонишь. Не хотел мешать тебе и твоему папе, но мне правда очень нужно с тобой поговорить.
- Сейчас спущусь, - я отключила телефон и поспешила в сторону лифта.
На первом этаже было достаточно безлюдно, и я заметила Никиту. Он стоял возле окна с телефоном в руках. Разговаривал Ник на английском, и его голос звучал серьезно. Вероятно, у моего любимого все-таки возникли проблемы на работе, как и говорил мой отец.
Заметив меня, он улыбнулся, и я шагнула к нему навстречу. Чувствовала я себя сейчас вполне неплохо. По крайней мере, так мне казалось.
Никита отключил свой смартфон и окинул меня внимательным взглядом.
- Папа-то может и в порядке, а ты что-то совсем неважно выглядишь, - в этот момент я увидела черные мушки перед глазами и потеряла сознание.
Очнулась я на мягком диване. Резкий запах нашатырного спирта ударил в нос. Медбрат и Никита смотрели на меня, а в руках мой жених держал медицинские документы из моей сумочки.
Ну вот, без лишних слов стало понятно, что Ник все знает и сейчас разговор будет не таким уж и приятным. Вот такой взгляд Никиты я знала. Он словно говорил: «Ты попала, детка. Сейчас я устрою тебе допрос с пристрастием».
- Спасибо за помощь, думаю, дальше мы сами справимся. Верно, Лучик? - я неуверенно кивнула, и проводила взглядом медицинского работника. Очень боялась сейчас наедине с Ником остаться, а мужчина в белом халате отстранился, встал и, одарив меня загадочной улыбкой, поспешил удалиться.
Никита сел рядом со мной и сначала с шумом выдохнул, а потом многообещающим взглядом посмотрел на меня.
- Лучик, и почему я узнаю, что моя девушка беременна, от врача, а не от тебя? Да, и еще, я дозвонился нашему брянскому доктору. Ты еще тогда все знала. Отравление, гемоглобин снижен. У нас малыш будет, Лучик, и ты молчишь. Почему молчишь? Неужели хочешь по-тихому избавиться от него? - вот последние слова как ножом по сердцу резанули, стало больно. Хотелось даже ударить Никиту сейчас, но я сдержалась. Отчасти ведь сама виновата в том, что такие мысли поселились в его голове. Но все равно неприятно такое услышать.
- Никита, будешь мне всякие гадости говорить, вообще ничего не скажу, понял? - довольно враждебно выпалила я, и Ник сразу ретировался. Теперь он осознавал, что я беременна и, вероятно, сделал скидку на гормональные скачки и прочие неожиданные проявления моего и без того непростого характера.