Неожиданно мне пришло видео сообщение, и я нахмурилась. Номер был незнакомый.
Открыла, посмотрела. «М-да…» - была ли я удивлена? Пожалуй, нет. Некоторые решили перед свадьбой открыть мне глаза, и показать, какой Никита ужасный мужчина. Но…
- Что тебе пришло? - нахмурился мой папочка, а я с театральным трагизмом на лице обреченно вздохнула и проговорила.
- Никита изменяет мне, папа. Как теперь быть, ума не приложу, - мне огромных трудов стоило не рассмеяться.
- Что?!! - отец явно выглядел шокированным. Я отправила видео на его смартфон. Сейчас мы кое-что проверим. Отец просмотрел видео и рассмеялся.
- А что смешного? У Пикассо трагедия, а Вы смеетесь. Как Ника убивать будем, подруга? - деловито поинтересовалась Дакота, отпивая яблочный сок из прозрачного стакана с соломинкой.
- Жестоко, Дакота, ведь я та еще садистка.
- Дочка, но отправитель уверен в том, что ты сейчас действительно во все это поверишь, - заключил мой отец.
- Ну да, папа, она же не знает, что я художник, и ты тоже. Да, она сняла пикантное видео, как якобы мой Никита спит с ней, но, вероятно, он сделал пластику ушей, черепа, а еще нанес несколько тату. Две на пояснице и на плече, и сменил прическу, - я посмотрела откровенное видео и добавила. - Да и все остальное тоже мало похоже на оригинал.
- О, прикольно, Пикассо, - оживилась Дакота, - а кто это так развлекается?
- Оксана мстит мне, - вздохнула я, - и мстя ее страшна. Пойду рыдать в подушку, Ник переспал с ней. Изменил мне с сушеной воблой.
- Дочка, а ты Никите расскажешь про это?
- Нет, не скажу. Хотя нет, скажу. Когда он прилетит во Флоренцию, я отправлю ему на телефон это со словами «Что это значит?» - папа удивленно приподнял бровь и чуть не поперхнулся минеральной водой.
- Пикассо, а ты жестокая. Твоего жениха удар хватит, - рассмеялась Дакота.
- Да нет, уже не хватит, я его натренировала крепко держать удар судьбы. Он всегда так мило оправдывается, ведь свадьба на носу, и она может сорваться.
- Лучиана, может не надо? Жалко Никиту, - отозвался мой папочка, а я отрицательно покачала головой.
- Да не волнуйтесь. Я с часок его помучаю, а потом конечно скажу.
- Вот ты садистка, подруга. Он после твоего признания тебя… это…
- Я? Вовсе нет. А если захочет меня наказать, то пожалуйста. Я готова ко всему, - отец покачал головой и одарил меня снисходительной улыбкой.
С этой недели мы с папой уже гуляли в местном парке. Нас отпускали и весьма уважительно к нам относились. Семейство Боттичелли, как никак, у них прибывает в клинике. Отец строго-настрого запретил родственникам приезжать к нему, чтобы навестить. Не хотел казаться слабым. С нами-то он таковым себя не считает. Скучать ему не приходилось, а мы весьма своеобразно ухаживали за папой. Позволяли себе заказывать доставку еды, и наше питание далеко было от больничного. Физио процедуры и уколы с таблетками папа получал, и мы этот процесс контролировали. Папа был тот еще нарушитель дисциплины. Не очень любил уколы, но с нами ему точно не справиться, и папочке пришлось смириться.
Видео я сохранила на память. Последующие две недели прошли тоже гладко, и вот настал день, когда нам надлежало выписаться и отправиться во Флоренцию.
***
- Так, семейство Боттичелли, никуда не разбегаемся, держимся вместе. Я купила билеты в эконом-классе. В прошлый раз пассажиров бизнес-класса расстреляли сильнее, и в этот раз я решила не рисковать.
- Катерина, террористы редко захватывают самолеты, - усмехнулся мой отец. Он за этот месяц набрался сил и в последнюю неделю развлекал себя написанием портретов медперсонала. Делал это безвозмездно. Я тоже присоединилась к нему и, к слову, многому научилась у отца. Я рисовала по обыкновению: делила лицо на зоны и прорисовывала детали. Отец начинал сразу прорисовывать небольшой участок. Мог начать рисовать лицо вообще с уха, но результат получался потрясающий. В общем, время пролетело незаметно, и вот мы в аэропорту, пьем кофе-латте и ждем нашу посадку в самолет.