Уезжает завтра инквизитор.
Нет слов у Андриано. Поклонился он, повернулся, чтобы уйти.
"Да, — сказал в спину инквизитор, — я знаю, что ты постараешься забыть, обязательно постараешься забыть, что был свидетелем, единственным свидетелем Книжника, не думавшим о тебе".
Андриано забудет. Он уже забыл. Потому что Андриано еще совсем не жил и так мало видел.
Он уходил всё дальше от каменных прочных стен, и каменный город молчал ему навстречу; в его тяжелой, неутомимой голове навсегда звучали жёсткие строки, произнесенные им самим, Андриано Нунесом, громко и внятно:
"Я Андриано Нунес, сын Энрико Нунеса, на 24 году моей жизни, лично, преклонив колени перед вами, высокий и достопочтенный инквизитор и господа вселенской христианской республики, имея перед очами святое Евангелие, которого касаюсь собственными руками, клянусь, что всегда веровал, теперь верую и при помощи Божией впредь буду верить во всё, что содержит, проповедует и чему учит святая католическая и апостольская церковь. Его преосвященством, господином инквизитором, мне было сделано внушение, дабы я покинул ложные сомнения, касающиеся казни Гонсалеса Ильмы, по прозвищу Книжник, дабы я не сомневался в верности и справедливости высочайшего приговора. Но я между тем, продолжал выражать сомнения в том, что Книжник был действительно опасен, одержим дьяволом и еретик. По молодости лет своих и неопытности я не увидел корней зла и потому высказывал свои еретические сомнения.
По сему, желая изгнать из мыслей ваших, высокопочтенные господа, ровно как и из ума всякого христианина, это подозрение, законно против меня возбужденное, от чистого сердца и с непритворною верою отрекаюсь, проклинаю, возненавидев вышеуказанную ересь, её породившего, несогласного со святою церковью.
Клянусь впредь никогда не говорить и не рассуждать ни устно, ни письменно о чём бы то ни было, могущем восстановить против меня такое подозрение; когда же узнаю кого-либо, одержимого ересью или подозреваемого в ней, как это было с Книжником, то о таком обязуюсь донести всему святому судилищу, или же инквизитору, или ординарию ближайшего места. Кроме того, клянусь и обещаю уважать и строго исполнять все наказания и исправления, которые наложило или наложит на меня сие святое судилище.
В случае нарушения мною (да хранит меня Бог) чего-либо из этих слов, свидетельств, клятв и обещаний, подвергаюсь всем наказаниям и исправлениям, назначенным святыми канонами и другими общими и частными постановлениями против преступлений сего рода. В этом да поможет мне Господь и святое Евангелие, которого касаюсь собственными руками.
Я, поименованный Андриано Нунес, отрёкся, поклялся и обязался, как сказано выше. В подтверждение прикладываю руку под сиею формулою моего отречения, которое я прочёл во всеуслышание от слова до слова.
Я, Андриано Нунес, от вышесказанного отрекся собственноручной подписью".
ВТОРИЧНОЕ ВПАДЕНИЕ В ЕРЕСЬ
"Посмотри вокруг, — вскричал инквизитор, — ересь прёт изо всех дыр! На веру покушаются, а ты будешь молчать? А мы будем терпеть тебя и тебе подобных?"
"Так я не знал... — не понял Андриано инквизиторского гнева, — что же ещё, сударь, я должен?.."
"Мы не остановимся, мы защитим святую церковь, — не приняв слов Андриано, продолжал инквизитор, — мы отлучаем и придаём анафеме всякую ересь, выступающую против святой веры. Мы осуждаем всех еретиков, к какой бы секте они не принадлежали; разные по обличию, все они связаны между собой, ибо тщеславие всех их объединяет. Все осужденные еретики должны быть преданы светским законам и властям или их представителям для достойного наказания".
"Да, — забеспокоился Андриано, — но мне же больше нечего... я всё сказал".
Инквизитор продолжал, не замечая:
"Собственность осужденных мирян мы конфискуем. Просто подозреваемые в ереси, если они не могут доказать своей невиновности, опровергнуть предъявленных против них обвинений, будут подвергнуты анафеме. Всех, кто разделяет веру еретиков, даёт им пристанище, помогает и защищает их, мы предаём отлучению и объявляем, что если они в течение года не откажутся от своих пагубных взглядов, то будут автоматически объявлены бесчестными и лишены права занимать какие-либо публичные или выборные должности, быть избираемыми на эти должности. Кроме того, каждый епископ обязан лично посещать раз или два в году свою епархию, если известно, что в ней укрываются еретики; там он, если сочтёт нужным, под присягой обяжет трех или больше заслуживающих доверия лиц обследовать всё население и донести о тех, кто является еретиками, участвует в секретных сборищах и отходит в своей жизни от обычаев свойственных поведению верующих. Если епископ вызовет к себе обвиняемых, и если они не смогут оправдаться от выдвинутых против них обвинений, или вновь совершат прежние ошибки, то следует применить к ним канонические наказания. Любой, кто нарушит в преступном упорстве данную им присягу или откажется присягать, будет объявлен еретиком".