Выбрать главу

- Перед кем ответственны?

"Перед будущим и прошлым. Мы должны освобождаться от мешающих движению. Нам нельзя пускать такие явления на самотек. Любое цивилизованное об..."

- Да, да, известная мысль. Только, может быть, он и не ви­новат?

"Как это?"

- Природа, наследственность, среда, воспитание, ломаная судьба...

"Это мы, как гуманисты, никогда не сбрасываем со счетов. Это всё правильно — наука! Но раз есть созревший продукт,  то как бы мы не поясняли его появление, он вырос, созрел, неиз­меняем и портит все овощи вокруг своей головой, мягко гово­ря... И потому, всё равно его надо глушить! Ну в крайнем слу­чае — мочить. Он не насильник, но вреда от него..."

- Какого?       

"Беспорядок, говорильня, и вообще — показ паразитиче­ского образа. Инфекция! Он, конечно, не то, что случается на практике, о тех и речи не может быть, но и его мочить..."

- Так и любого можно.

"Кого надо, того и глушим и мочим! А кого не надо, того нет. Диалектика! И если мне поручить, доверить до конца, и вам раскрыться, показать, то я это быстро оформлю, пикнуть не ус­пеет".

 

 

 

 

Точечный съём — II

(Аналитич. порт. сист. «Ж-Д-6» — 1. Правое нолуш., уч.31, точ.165, сила съёма 51 крит. ед.)

 

"Как там Глеб Инаков поживает?"

"Ничего".

"Что, заходят к нему?"

"Бывают".

"Кто?''»  

"Пофамильно?"        .

"Ну я же не сыщик. Ты просто скажи о чём говорят".

"Интересуетесь?"

"Да, люблю всё новое и молодое. Дискутируют?"

"Бывает".                   .

"Темы?"

"Разные".

"А например?"

"Про любовь, природу, дружбу".

"А еще?"

"Так, по мелочам".

"Ну?!"             .

"Отстаньте!"

"Ну?!" .

"За кого вы меня принимаете!".

"А кто тебя рекомендовал?"

"Вы".

"То-то, брат! Так кто, говоришь, заходит?"

"Я вас уважаю, но всё-таки хочу сказать, что вы поступае­те нечестно. Вы ставите меня в положение непорядочного чело­века!"

"Но ты же не им чета?"

"Не им".

"Ты всегда был мудрым парнем"".

"Был".

"Ты наш. У тебя светлое будущее".

"Светлое".    

"Так что же ты отказываешься помочь своим старшим товарищам, всему нашему коллективу разобраться с ним и с его друзьями? Это же серьёзно. Никто не ставит тебя в дурное по­ложение. Исполни свой долг. Кто тебя рекомендовал?"

"Вы".

"Ну вот. О чём они говорят?"

"О разном".

"Ты отличник".

"Да".

"Аспирантуру не мешало бы..."

"Да".

"Ты идейно подкован, наш молодой начинающий боец. Те­бе нельзя так, ты должен быть примером, непримиримым к про­явлениям злопыхательства, кучкования и выкриков. Исполни долг и все тебе скажут спасибо".

"Нет! Я никогда не поступлю так, как вы мне предлагаете!"

"Странно, очень странно. Постой, куда же ты?!"

 

…И летит он по коричневому коридору к комнате под номе­ром 115, к двери заветной, роковой. Выстоял и предупредит!

Скажет: "Друзья-товарищи! Покажите, что вы чисты и не­винны тем, кто вас подозревает. Ошибка выходит!  Мы все свои, братья! Одно дело делаем! Любим друг друга! Идеалы у нас вы­сокие, сердца горячие. Откроем сердца и души. Покажем, что все мы свои! Ошибочка выходит!"

Бежит с такими мыслями, а коридор коричневый - бесконеч­ный, и дыхание уже разрывает грудь на мелкие части. Запинается и задыхается, и вдруг — впереди встаёт человек,  поворачивается рыхлым лицом, и спрашивает всё так же:

"Как там Глеб Инаков поживает?"

"Живёт".

"Что, заходят к нему?"

"Бывают".

"Кто?"…………..

 

(Глубина сокрытия — 65 чисел Многообразия)

 

 

 

Несподручно мне с утра свидетельствовать. Сами понимае­те, у женщин столько дел по утрам. То да сё одень, то да сё при­веди в порядок, сынок у меня, к тому же, тоже внимания требу­ет. Еще какого. Сиротиночкой растет, но это даже лучше, чем с этим папашей-оболтусом на диване валяться.

Ради такого события, радостного, чего уж скрывать, я го­това посвидетельствовать, только не обманите, забирайте его хоть для опытов, хоть за тунеядство. Сил моих больше нет!

И что я на него позарилась? А всё  он - романтизм прокля­тый! Дура была, стишки писала да книжки разные читала. А тут он - Достоевского, Бальзака и других великих, Толстого и философии разные, да и учился в литературном месте. Демон во плоти! Я глаза распахнула и бросилась, себя забыв, отчего и вышло вскоре это недоразумение. Ему понравилось, и пошло, и по­ехало. Он и читку бросил, и философии. Максималист! Вот и пришлось мне оставлять учебу, рожать, к родителям переби­раться. Одной мыкаться. Пока он учился, я и в ясли Вовку устроила, и курсы кройки и шитья прошла. Теперь лучшая закрой­щица, так вот! Но могла бы и с образованием быть...