"Но он действительно не оставлял у меня никаких книг. Он не говорил со мной по вопросам веры. Я только видел, что у него как будто большое что-то в сумке. Я не знаю, зачем я показал, что он обращал меня в свою веру! Он не колдовал надо мной, не просил раздавать книги соседям! Не было этого!"
"И тебя всё это ещё волнует?" — инквизитор задумался.
"Что же, — произнёс он после некоторого молчания, — я был о тебе... я всеми силами хотел помочь, сделать из тебя человека, но ты заразился вновь и опять говоришь иначе, чем три дня назад. Это мне уже не нравится. Тогда ты сказал, что Книжник заставлял тебя!.."
"Ваше преосвященство! Ведь так хотели вы! И я, признаюсь, немного"испугался, я не знал... Но почему я!? Ведь он и так настроен..."
"Вот видишь, он и сам был настроен, а ты говоришь: не колдовал. Сын мой, разве я заставлял тебя лгать? — инквизитор сам себе удивлялся: почему это так терпеливо вот уже не в первый раз возится с этим молоденьким простачком. — Я хочу тебе только добра, и потому сейчас тебе еще раз объясню, но, учти, что если ты и после этого станешь задавать мне подобные вопросы, то я... мы тебя подвергнем суровому испытанию, дабы раз и навсегда увидеть правду твоих мыслей и определить твое место в этом Божьем мире. Ты думаешь, если Книжник был у тебя, ел, пил в твоем доме, говорил с тобой, то не посеял в твоей душе зерна сомнения и кощунства, даже если бы и не оставлял у тебя своей книги?"
"Но он не оставлял!"
"Так знай, — не обращал внимания инквизитор, — что так было, есть и будет, покуда существуют страны и государства. Запомни: запрещение книги означает, что без особого на то разрешения ее нельзя издавать, читать, хранить, продавать, переводить на другой язык, ни каким-либо другим образом сообщать ее содержание другим. А Книжник с тобой говорил! Любой, читающий запрещённую книгу, совершает серьезный грех, даже если он прочтет один абзац. Но я считаю, что серьезный грех будет совершён, даже если взять в руки книгу с запрещённым названием, а тем более общаться с автором этой книги.
А ты общался, сын мой! От еретика распространяется зараза, и даже молчание его грозит ею. Не потому ли ты теперь ввергнут в крамолу сомнений?
Далее, владелец запрещенной книги, узнав о ее запрещении, обязан уничтожить ее или отдать тому, кто имеет разрешение читать запрещенные книги. Также необходимо каждому сообщать о действиях еретика.
Ты этого не сделал. Ты даже пытался скрыть, что видел в сумке у Книжника книгу. Но тебе пошли навстречу, я просил о тебе, приняв ко вниманию твою молодость и неопытность. Другой бы отправил тебя на костер, а я был человечен и терпим, возвёл тебя в число доверенных людей, и знай, что я сам подвергался некоторой опасности и гневу Господнему. И вот теперь тебя боятся. Тебя уважают. Тебе открыты все пути. Ты не понимаешь, что имеешь! Воспользовавшись моим доверием и благожелательством, вновь впадаешь в ересь, низко опускаешься в глазах моих. Это всё потому, что с тебя не сняли письменной присяги и клятвы. Ты хочешь, чтобы я произвел это?"
"Сударь, ваше преосвященство! — воскликнул Андриано, — я согласен со всем тем, что вы сказали, но неужели же в книгах Книжника такая страшная ересь, что именно я должен был сказать против него то, чего на самом деле..."
Инквизитор брезгливо махнул рукой.
"Ты действительно удивляешь меня! Замолчи, если ничего не понимаешь. Зло и ересь мы искореняем ради великой цели. Задача инквизиции — истребление ереси; ересь не может быть уничтожена, если не будут уничтожены еретики; а еретики не могут быть уничтожены, если не будут истреблены и выявлены вместе с ними их укрыватели, сочувствующие и защитники.
Возрадуйся, ибо тот малый грех, что я и ты взяли на душу, всемилостивейший Господь простит нам, потому что он знает, что это вершилось ради его веры, потому что он видит, от какого вероотступника мы освободили его мир. Мы искоренили заразу, вырвали зло с корнем, а ты о лжи. Какое лжесвидетельство, если сама святая церковь является жертвой великих, ужасных преследований, естественно, порождая в большом количестве героев, своей кровью и умом закрепляющих христианскую веру. А сегодня, теперь, ад начал вести против церкви еще более ужасную борьбу, более коварную и тонкую и делает он это через крамольную печать. Ни одна из опасностей не представляет из себя столь великой угрозы для веры и обычаев, как эта, поэтому святая церковь будет оберегать христиан от неё.
Ты сомневаешься в еротичности его мыслей и книг? Да дайте мне две строчки любого автора, и я докажу, что он еретик и сожгу его! Что уж тогда говорить об Ильме, который написал то, чего, мой сын, тебе не нужно никогда знать. Он был хитёр..."