- Шопинг?
- О да, в нашем мегамолле сегодня распродажа.
- Ха-ха! Миссис Анна, вы шутите как заправская американка!
- Нет, я местная.
Бэйл не переставал с ней трепаться, а лукавые глазки машинально искали цель для флирта подоступнее. Но улица была пустынной. Увы, население таяло. И пустые ряды Серого рынка только начало.
- Почему вы не уезжаете отсюда?
Анна замешкалась с ответом.
- Страшно покидать насиженное место. Да и дочка, думаю, не готова к длительным переходам.
Джордж вздохнул.
- Ну а я вот покидаю эту райскую гавань.
Шутник. Уже чем-чем, а райской эту дыру между дикими пустошами и карантинной зоной мог назвать только такой прохвост как Бэйл. Мотылек, мотылек.
- В Рассвет?
- Да, завтра последний в этом месяце караван. Слава Богу я наскреб на билет в один конец. Да! Жалко. Столько приятных воспоминаний.
Он бы наверное и дальше разглагольствовал, но, к счастью, подошла Алина.
- О, юная леди, вы ослепительны!
Дочка сделала шуточный реверанс.
- Мама, мистер Хураками и мисисс Гусс зовут на проводины. Можно?
- Да, милая.
- Тогда я побежала!
Когда Алина скрылась из виду, улыбка Джорджа немного поблекла.
- Я к вам очень хорошо отношусь, миссис Анна. Поэтому как другу, надеюсь я могу вас так называть, скажу прямо- этот городок обречен. Думаете, казначей, хранитель печати и архивариус просто так сложили свои полномочия и завтра едут вместе со мной? Они что-то знают.
Женщина покачала головой, если бы все было так просто. Нет, она не может покинуть это место. По крайней мере, не сейчас.
- Спасибо вам за участие, Джордж. И удачи на новом месте.
Неловкая пауза повисла в воздухе. Наконец дружинник словно бы очнулся от гипноза.
- Она мне не нужна, ведь я родился с тремя серебряными ложками во рту.
- Тремя?
- Да, одна по праву рождения. А две других мне дали в подарок, так как я успел набрать оператора в течение минуты!
Анна помахала ему рукой на прощание. И все же казаться сильной труднее с каждым днем. Их когда-то плотно заселенный подъезд в чудом уцелевшей панельной 3-этажке, теперь занимали только она с дочкой да подслеповатый норвежец с первого этажа. Все остальные перебрались в места побезопаснее. Кто, как Бэйл в Рассвет, кто под крыло к клирикам Новой Надежды или в поселения поближе к обжитым районам.
Вчера через их город прошла колонна беженцев. Вид грязных и измученных людей, покрытых серой, тяжелой пылью был ужасен. Но больше всего Анну поразили дети. Они все как один молчали, словно все детское, светлое и непоседливое у них вырезали ножом и оставили только бесконечное терпение.
- Откуда они?
Зеваки сплетничали, что из 45 квадрата. Там, где 7 лет назад были колонии из Заозерья. Другие делали ставки, что караван прорывался из зачумленных районов, и, мол, все это остатки первопоселенцев еще той, легендарной, первой волны на Восток. Ведь с той поры уже 9 лет пролетело. Кто его знает?
Беженцы не обращали внимания на местных. Они спешили на Запад. Три трактора волокли за собой несоразмерно огромные для их размера тележки. И в мешанине домашнего скарба, людских тел, в воздухе отчетливо был различим страх, который несчастные принесли на своих изможденных плечах. Что заставило их повернуть и бежать? Анна каким-то шестым чувством ощущала затаившийся в воспаленных глазах этих людей ужас. Однако колонна слишком быстро покинула их город. Никого не удалось спросить о причинах бегства.
От увиденного остался тревожный холодок на сердце. Анна не удивилась, когда цены на места в караване к Цитадели вдруг поднялись за ночь втрое.
Прощальную вечеринку супруги Мураками постарались организовать максимально душевно. Сам Хаяо для такого случая вытащил с антресоли давно заброшенную гитару и с серьезным видом настраивал ее под аккомпанемент бесконечных вопросов и комментариев Алины. Уха. Картофельный салат. Банка соленых огурцов и маленькая бутылочка водки. По нынешним временам роскошный пир. Если бы не грустный повод.
Анна и жена Хаяо – Дузана вышли на балкон. Благо ранняя весна позволяла стоять под лучами вечернего солнца. Чешка раскрыла пачку сигарет, протянула Анне, но женщина отказалась.