— О, как же это, оказывается, приятно... Тупой ты изгоишка, ну конечно это был я! А кто ещё, по-твоему, должен заниматься настоящим делом во имя Церкви, как не мы с Графом? Пока один нянчится со своими полудикими уродцами, собирая их в таборы и пытаясь отучить от каннибализма и варварства… А вторая… Кстати, а где Алиса? Почему ЭТА, — он мотнул головой в сторону Вороны, — оказалась на её месте?
— Согласно традициям, позавчера в Святоче, простым и открытым голосованием, Сёстры Молчания выбирали себе новую главу. Алиса добровольно сложила с себя эту тяжкую ношу, — ответил подошедший незаметно к нам Игнат.
Епископ-инквизитор хмыкнул, махнул рукой:
— Ладно, это не так уж и важно. Что в лоб, что по лбу — один хрен, Сёстры Молчания сами по себе уже не первое десятилетие, и Ворона просто не сможет им никак навредить более, чем это уже сделала та сумасшедшая затворница… Что, Оленька, никак не можешь поверить, что это я всё обделал? Ой, прости, тебя же чуть не повесили насмерть там, да? Трутни они такие, да... Сексуально озабоченные. Эх, как был разочарован Верховный Трутень, что ты избежала его гарема… превратилась бы в очередную шлюшку, нарожавшую бы ему с десяток новых Пчёл… Кстати, он тебя не забыл и передавал тебе горячий привет!
Оля машинально тронула уродливый шрам на горле, затем обернулась ко мне. В последний миг она успела выбить пистолет из моих рук, оглушающий выстрел ушёл в потолок, осыпав ублюдка мелкой каменной пылью.
— Не надо. Я сама.
Она медленно вытащила свой волнистый меч и развернула его плоскостью к Трубадуру. Тот оскалился и перехватил в руках свой посох. Нажал какую-то кнопку на нём, и из навершия выдвинулись шипы.
— Прекратите немедленно! В святом месте! Устроили чёрт знает что!
Между нами и мятежными епископами встал Игнат, ударил своим копьём в пол и повернулся к Громозеке:
— Патриарх! Скажи своё слово!
Мой старый друг устало пожал плечами:
— Да пусть говорит… Ворона, Проповедник… В самом деле, не устраивайте здесь бедлам. Это не в наших традициях. Или вы забыли, что епископов выбирают члены Ордена? Или вы хотите устроить раскол в нашей Церкви? Погубить всё дело, начатое ещё нашими предшественниками?
— Ладно, пусть говорит… Ворона, убери меч, — Проповедник стукнул посохом о пол.
Инквизитор осклабился:
— Раскол? Его уже не избежать. Наш Патриарх — лжец и самозванец! Вы что же, думаете, что мы с Графом будем молчать об этом?
— Ты не отвлекайся, расскажи лучше о своих “успехах”, — с издевкой ответил ему Лёшка, — особенно не забудь про свои тайные переговоры с Альянсом… Что, ты в самом деле думал, что смог провернуть это всё в тайне? Дурачок… За тобой и за твоим подельником следили чуть ли не круглосуточно. Что Граф, что ты так погрустнел? Да-да, и про твои похождения в борделях с молодыми мальчиками, которых ты регулярно заказываешь в Весёлом Городке, мне тоже хорошо известно. Хотя, это твоё личное дело. О вкусах не спорят. Главное, что ты смог сдержаться и свою похоть на детей в Святоче не распространял… Молодец, за это хвалю.
Граф сплюнул на пол и выпрямился:
— Ну, раз беседа пошла настолько откровенно… Мы с Трубадуром всё делаем на благо Церкви, трудимся, не покладая рук...
— Да-а-а?!! И каким образом, будьте любезны просветить нас, заговор против Великих Домов поможет нашей Церкви? Каким образом, развязанная вами братоубийственная война способна сплотить людей вокруг истинных ценностей?
Трубадур захохотал так, что завибрировали стёкла в витражах:
— “Ценности”! Это ты верно подметил… Громозека. Могу тебя так называть? Все свои же, да?
Жрец вернулся на свой стул, вольготно закинул ноги на стол и бросил рядом с ними свой посох. Затем пригладил волосы и ткнул пальцем в меня:
— Вот, рядом с нами стоит натуральный пророк. Спящий и Повелитель. То есть, уникум, восставший из хрустального гроба, который самим своим существованием ставит под угрозу нашу Церковь и нашу работу. Вот ты, Проповедник. Шляешься по всей Мути, рассказываешь басни про райские кущи, которые твой Федя принесёт всем людям на земле. А на деле, если Федя исполнит своё пророчество, вокруг начнётся то же самое, что происходило в первые дни появления Мути. Что, что ты так на меня уставился? Тебе не рассказывал твой Громозека, кто такой по сути этот твой Молчун? Нет?
Он ткнул пальцем в Лёшку:
— А не пора ли рассказать всем? А потом, может быть, вы поймёте, зачем нам нужен Альянс.
Воцарилось молчание. Все присутствующие уставились на Патриарха, а я тихонько отошёл в сторону.
Лёшка же сел на стул по центру, устало опёрся на свою палку: