Впрочем, золото было лишь поверхностным, сусальным. Но и такое украшение было достаточным для того, чтобы назвать Берлогу новым чудом света. В лучах утреннего солнца мост сиял, отбрасывая вокруг мириады микроскопических солнечных зайчиков и порождая сотни маленьких радуг. Воевода привычно провёл ладонью по мокрому столбу, размазав капельки водяной пыли. Понюхал сырую кожу перчатки. И, мотнув головой, словно смахнув наваждение с глаз, зашагал дальше.
Вот уже и низкая стена, за которой начинается Большая Берлога. Здесь пришлось дать осмотреть себя уже на предмет огнестрельного оружия:
— Да отродясь не ношу на себе! — возмутился шедший впереди мужчина в цветах личного гвардейца князей Кабаньих, — Что вы себе позволяете!
Клыкастый просто отстегнул кавалерийский Наган, который постоянно таскал на себе в походах, получил бирку с номером ячейки и двинулся дальше, оставив за спиной пререкающихся гвардейцев. “Узнаю тебя, столица!”, усмехнулся он, “Вечные суды да ряды, кто благороднее и родовитее”.
Большая Берлога появилась за поворотом, поднялась над прибрежными ивами во всей своей многометровой красе. Построенная из корабельного дерева, потемневшая от времени и дождей, куполообразная её крыша давила массой и основательностью на путника всё время, пока он приближался к её стенам по хитрой петляющей, медленно поднимающейся вверх дороге. И через каждые несколько шагов многочисленные деревянные памятники и идолы провожали упрямыми неподвижными взглядами.
Воевода, хоть и не был трусом, но каждый раз чувствовал медленно поднимающуюся откуда-то из самых глубин нутра панику. Горгульи, химеры, медведи, кабаны, фигуры пожираемых ими существ и людей… Ступив на дворцовую площадь, воевода вытер испарину и в очередной раз похвалил себя за то, что приехал ранним утром. Вечером, в полумраке, идти по этой дороге было бы просто невозможно.
— А никто и не ходит после захода солнца, друг мой, — услышал он знакомый голос и из-за колонны вышел покрытый шрамами и татуировками низкий человечек.
— Шут! — осклабившись, Клыкастый подхватил карлика и поднял перед собой в объятьях, — Сколько лет, сколько зим! Тебя ещё не пропили и не проиграли?
— Без меня это мрачное место станет последним пристанищем для умалишённых и самоубийц со всего мира, — прокаркал смеющийся человечек, — Ну, всё, всё! Поставь меня туда, откуда взял!
Они похлопали друг друга по бокам и плечам, шутливо боксируя. Затем карлик посерьёзнел и, оглядевшись вокруг, потащил друга подальше от входа:
— А ты как здесь оказался? Ты же вроде в Кабаньем Княжестве служишь?
— Да, только вот княжич вместе с поместным войском меня забрал. Слышал небось, что там у нас стряслось?
— Ну да, про храбрые атаки, потерю половины войска и пленение самого княжича тут вторую неделю не смолкают все городские сороки, — шут озабоченно потёр виски и, подняв взгляд на Клыкастого, протянул руку, — покажи подорожную!
— Есть только личный приказ Его Сиятельства, — Воевода передал свиток карлику, который без всякого спроса развернул бумагу и внимательно прочитал. Затем вернул обратно и, повернувшись лицом к водной глади, пробормотал:
— Вот значит, как…
Клыкастый присел рядом на ступени и стал терпеливо ждать. Шут, несмотря на свой малый рост, обладал высоким положением при Великом Князе, занимая одновременно пост казначея и начальника садов и оранжерей. “Дурак такого уровня не достиг бы”, — в который раз изумившись, подумал воин, — “А Шут хоть и выпить не дурак, но мозги содержит в отменном виде. Сколько раз уже помогал добрым советом, не оставит и теперь.”
Где-то на берегу ударил колокол, отмеряя очередную четверть часа. Карлик вздрогнул, возвращаясь в реальный мир:
— Оружие при тебе?
— Только меч и мизерикорд, пистолет забрали на входе. Кстати, а что у вас здесь происходит?
Шут вздохнул, пнул камешек своим длинноносым тапком:
— Главы семейств съехались. Только Полянского и не хватает, но он возглавляет переговоры от лица нашего княжества. Ох, не нравится мне это! Каждый со своими гвардейцами прибыл, пришлось Обитель заселять ими. А у гвардии здесь всего два десятка мечей. И в городе ещё столько же.
— Сами приехали?
— В том-то и дело, что нет. Иван Великий всех собирает. Как услышал про нападение на Бутаковку и битву при Покровском, так и собирает. Вот, только собрались все, две недели ждём. Ты, считай, последним прибыл.