— Что делать, Шут?
Карлик развёл руками:
— То, что я делаю последний год, мой друг. Ничего.
— Но…
— Смирись и плыви по течению. В конечном итоге, мы всегда можем запрыгнуть на яхту и сбежать. В одном Кабанов прав: никто не знает, где золото Ивана Великого. А без этого трон лишь бесполезная деревяшка.
Из пещеры выскочил окровавленный воевода Белкин, и бросился к ним:
— Государь! Спасайся! Аль…
Он вдруг развалился на части, прямо на бегу. Ноги ещё сделали пару шагов, перед тем как свалиться прямо под причал. Рука с мечом кувыркнулась в воздухе, и воткнула острие в дерево прямо у лица Шута. Карлик отпрянул назад. И только тут они услышали хлёсткие выстрелы со стороны озера.
— Бежим! — крикнул Шут, но было поздно. Из воды выходили на берег люди в чёрных костюмах, с масками на лицах и странными, короткими и очень крупными ружьями в руках.
Глава 7. Ад или рай
"— Кречет, я Зоркий-3. Приём.
— Слышу тебя хорошо, Зоркий-3. Приём.
— Шкура у нас. Как понял? Приём.
— Понял тебя, Зоркий-3. Поздравляю. Конец связи."
Из радиоперехвата, выполненного отрядом РЭБ Коммуны, дата неизвестна.
— Оставьте нас одних.
— Ваше Святейшество, епископы сейчас покинут территорию церкви. Остановить их?
— Пусть уходят. Никуда не денутся, завтра переговоры с княжествами.
— Но…
— Оставьте нас одних!
Проповедник и Игнат поклонились и вышли из зала. Ворона подмигнула мне и вышла вслед за ними. Тихо скрипнула и закрылась дверь.
А мы всё стояли друг напротив друга. И молчали.
Наконец, Лёшка сделал два шага вперёд и мы обнялись. Его не зря прозвали Громозекой, и с годами сила его гигантских лапищ ничуть не уменьшилась.
— Раздавишь, чертяка!, — прохрипел я.
Он похлопал меня по плечу, развернул влево-вправо:
— До сих пор поверить не могу. Ты вообще не изменился!
— Ты, в общем, тоже, — хлопнул его по плечу в ответ, — Хотя прикид у тебя что надо. Где так прибарахлился?
Лёшка как-то стал серьёзнее, и его на миг проступившие юношеские черты моментально сменились на волевое старческое лицо. Патриарх, как есть патриарх!
Он прошёл к своему “трону”, уселся, поставил посох в специальную выемку в подлокотнике и задумчиво уставился на меня:
— Вот, видишь как жизнь потрепала. Сколько тебе, 25-ти ещё нет? А я скоро восьмой десяток разменяю.
— Да уж…
Помолчали.
— У тебя, наверное, куча вопросов накопилась. Задавай их сейчас, не медли. У Патриарха, видишь ли, дел за гланды. Слышал небось, опять Великие князья поскублись, завтра ожидаются переговоры, а сегодня же нужно присутствовать на их торжественной встрече, — Лёшка развёл руками, словно извиняясь, — Так что времени действительно немного. А сделать предстоит очень многое!
Я подошёл к креслу, на котором сидел Проповедник. Развернул его к трону и сел:
— Давай с самого начала. Как ты дошёл до жизни такой?
Громозека вздохнул:
— Я эту жизнь не особо-то выбирал. Кстати, кто тебя вытащил из криокамеры?
— Сам вылез, как энергия в реакторе закончилась.
— Так я и думал. Док намеревался сам тебя вытащить, да очень плох уже был. Болел сильно после того, как в первые дни переоблучился. Железный человек был, давай помянём его.
Лёшка выпрямил спину, достал свой посох и трижды громко ударил в пол. Открылась дверь и в залу заглянул служка:
— Игнат, принеси нам на двоих, и закуски…
— Как обычно?
— Да. И прихвати графин сразу, а не как в прошлый раз...
Игнат, словно зная о заказе заранее, вкатил в залу сервированный столик с несколькими тарелками нехитрой снеди, полулитровый графин прозрачного напитка и пару стаканчиков. Споро накрыл прямо перед нами на развернутую скатерть, налил из графина и был таков.
— Ну, за Дока и за наших…
Водка пошла хорошо, согрев замерзшее нутро теплой волной. Не закусывая, я разлил ещё по одной.
— Погоди, Федь. Мы так с тобой накерачимся… Закусывай, вот буженинка святочская, вот зелень с моего личного огорода…
— Хорошо живут патриархи на Руси!
— А то!, — Громозека поддел кусочек малосольного огурчика, похрустел им: — Ну и вот… В общем, вытащил меня лично Док. Геройский поступок, скажу тебе. Вокруг фонило жёстко, кое-где всё ещё горели радиоактивные пожары. Я ведь, считай, даже положенный год эксперимента не выбрал. Только заснул, а тут такой трэш.
— Муть уже появилась?
— Вот как раз из-за Мути он меня и полез вытаскивать, рискуя всем…
Лёшка поднял стакан: