— Князь Даниил, принимаешь ли ты вызов на бой до смерти? Напоминаю, бой должен пройти без амулетов, только на мечах.
Тот легко спрыгнул с коня, сдёрнул с плеч богатый плащ, передал оруженосцу свой обруч с горящим красным Зерном. А затем выдернул меч с седла и осклабился:
— Обычно я не режу куриц до обеда, но завтрак был сегодня слишком скромен. Или сюда, чёрный петушок! Так ли ты славно танцуешь, как кукарекаешь?
Городской мажордом сделал знак патрульным:
— В круг! Замкните круг!
Посол Гребенщиков вернулся к своим всадникам:
— Подайте назад! Места, больше свободного места!
Снова наступила тишина. Два воина, один в черных латах, второй в медвежьей шкуре под богатой кольчугой, закружили друг напротив друга. Оба держали наготове свои тяжёлые мечи: князь изящно менял позицию с высокой на среднюю, а чёрный воин держал оружие внизу и немного позади. Они покружили немного, и потом сошлись в первом наскоке.
Банг!
Плашмя ударили мечами, снова разошлись.
Вспоминая тот бой, позже, когда меня уже достаточно серьёзно натаскали в рукопашном деле, я смог отметить следующее. Князь владел тяжёлым мечом куда лучше своего противника, и мог бы, как оказалось чуть позже, зарубить его первым же ударом. Полянский, однако, решил поиграть с “чёрным”, работая больше на публику, бахвалясь и описывая пируэты вокруг противника, словно шмель вокруг цветка.
Воин в чёрном же, напротив, был более тяжеловесен и не настолько искусен, как противник. Он работал стандартными атаками из стандартных же положений, прекрасно осознавая свои возможности и навыки в бою против такого опытного фехтовальщика, как князь.
— Ну что, смерд, страшно умирать? На кого ты своё рыло поднять посмел?, — прикрикивал медвежий аристократ, раз за разом накидываясь на стоящего на месте воина.
Атака! Из высокой стойки! Но, в последний момент воин успел отшатнуться от летящего в шлем острия, махнул вослед мечом, кромкой ударив по подставленному плашмя мечу князя. Тот усмехнулся и повторил атаку, проведя на этот раз укол в подмышку. Снова “банг”, на этот раз “чёрный” принял удар вскользь и развернувшись попытался достать верткого противника в бок. Увы! Бабочкой просвистел меч князя и ловко засадил по шлему, заставив массивного врага покачнуться.
Толпа охнула и разразилась подбадривающими криками.
Смертельный танец продолжился.
Я осмотрелся. Громозека во главе четвёрки епископов отошёл немного назад, а наша группа монахов оказалась оттеснена кругом патрульных ещё дальше от трибун. Позади нас стояла ещё одна линии Патруля, за которой бесновалась толпа простолюдинов:
— Давай! Глуши его! Чёрный, руби медведя! Эээх!, — орал громче других детина в потёртом комбинезоне с белой повязкой на плече.
— Да сейчас его князь в фарш настрогает! Плакала твоя ставка, — орал рядом с ним другой мужик в форме извозчика.
Наконец, Полянскому надоело играть с “чёрным”. Он сошёлся с врагом, взорвавшись целой серией выпадов, большинство из которых я увидел первый раз в жизни. Банг-Банг-Банг, — и вот князь буквально обвился вокруг противника, крайним ударом подсекая его ногу. Воин со стоном рухнул на спину, выронив меч. А Полянский, стряхнув капли крови со своего клинка, вернулся к коню и выдернул длинный стилет из ножен:
— Ну что, петушара, прокукарекаешь напоследок?
Неспешно, пританцовывая, он приблизился к поверженному врагу. Клинком поддел замок и распахнул забрало, после чего удивлённо поднял голову к послу Орлов:
— Не понял… Это что же, ваш человек, князь?
И в этот миг лежащий, как казалось, при смерти, “чёрный” скупым движением выхватил свой мизерикорд и воткнул его в ногу князя. Тот всё же успел пробить горло врага своим кинжалом, после чего отпрянул от умирающего противника.
— Проклятый петушара!, — завопил он в ужасе, глядя на зёленое пламя, охватившее его ногу.
— Выдерни нож! Выдерни его!, — закричала и бросилась вперёд медвежья княгиня, разметав патрульных на своём пути.
— Все назад, — закричали лейтенанты Патруля. Поздно. Со всех сторон послышался шелест железа, покидающего ножны. Я ещё успел заметить, как князь Даниил вытащил пылающее зелёным пламенем лезвие ножа из своего тела, уронив его на мостовую. И тут две волны всадников набросились друг на друга.
В мгновении ока вокруг воцарился хаос. Немногочисленные патрульные были буквально стоптаны орлами и медведями, затерты боками их боевых циклопов. Толпа позади в ужасе подалась назад, упёрлась в стены домов и рванула в разные стороны, сметая и второй заслон из городской стражи. Удары клинков, крики, ржание лошадей прерывались тут и там редкими выстрелами из седельных пистолетов.