— Эй, святой отец, прикрой нас, — над ухом внезапно проревел чей-то рык, и я обернулся. Несколько мощных воинов в золоченых доспехах уносили стонущего медвежьего князя, а перед ними пятился невысокий старик-жрец в богатом шерстяном плаще. Он махнул мне рукой и повторил:
— Прикрой нас!
Я повернулся и пошёл спиной назад, водя стволом из стороны в сторону. Через несколько шагов затылком уперся в металл, и тут чьи-то руки подхватили меня и втащили за массивную железную ограду.
— Немедленно в посольство! Коготь, впусти наших, тех, кто остался снаружи и уходите вовнутрь! Монаха с собой забираем!
Глава 9. Огни большого города
«Мы — самое развитое сообщество Ядерной Эры. И нам необходимо наконец новое жизненное пространство: Муть. Во-первых, она расположена совсем рядом с нами. Новое жизненное пространство для нашего народа должно быть завоевано в любом случае... Лишь такое увеличение земельных фондов создаст предпосылки для решения социального вопроса.»
Из речи Кормчего перед Советом Ковчега, конец марта 50-го года Я.Э.
За мной захлопнулась многослойная бронированная дверь посольства. Я обернулся, и словно молния пролетела перед глазами: Лёшка! Нож в груди, ядовитая зелень над ним.
— Стойте, мне нужно обратно!
Пара закованных в латы медвежьих дружинников отпихнули меня вглубь здания. Со скрипом начала опускаться внутренняя решётка.
— Пропустите!
— Да успокойся ты, — хмуро пробасил один из них, — Там сейчас опасно. Ночью уйдёшь. Если князь разрешит.
А князь был совсем плох. Тёмный холл, в который внесли носилки с ним, теперь был ярко освещён десятками ламп . Княгиня стояла перед ним на коленях, рядом суетились жрецы, расставляя свои склянки и зажигая спиртовки. Чуть поодаль, на диванах для посетителей лежали другие раненые.
— Ваше Сиятельство! — откуда-то сверху по лестнице скатился толстый, похожий на колобка, мажордом, — Да как же так!
Полянский открыл глаза и прохрипел:
— Посольство на осадное положение… Кхкх… Никого не впускать… И не выпускать…
Зелёный туман, едва видимый в ярком свете, опутал его правую ногу. Нож лежал рядом, словно немой свидетель злодейства. Княгиня обернулась к сержанту-телохранителю:
— Сколько у нас осталось людей?
— С вами пришло четверо, вон трое лежат… Ещё один отделался лёгкими ушибами, — легко поклонился ей статный сержант.
— А в посольстве сколько у нас людей?
— Около сотни. Но больше половины обычные слуги, их семьи. Если плотно нами займутся, даже один корпус не удержим, а у нас их три.
За плечом мажордома возник совершенно лысый, голый по пояс и почему-то совершенно мокрый от пота парень лет восемнадцати:
— Ваше Сиятельство! Связи с Большой Берлогой нет! Удалось переслать сообщение о напалении на послов только в Бутаковскую Башню и в Старицу! Они тоже не могут с утра дозваться до столицы!
Княгиня отвернулась к мужу, который в очередной раз потерял сознание:
— А князь нам ничем не поможет…
— А Вы? — с надеждой спросил старик-жрец.
Та только развела руками:
— Я могу взгляд отвести, ненадолго. Ну и родовое умение - Глаз Небес.
— Ваше Сиятельство, тогда Вы не могли бы помочь нашему связисту?
Она кивнула, с трудом заставила себя отпустить бледную руку князя и поднялась на ноги. Посмотрела на меня:
— О! У нас появился монах-врачеватель! Как тебя, иди сюда!
Я медленно подошёл к ней, склонив голову в надетом капюшоне. Она протянула руку для поцелуя, но я остался недвижим.
— Госпожа, я полагаю, что не следует… — начал было жрец и замолчал, увидев негодующий взгляд разозлённой и уставшей женщины:
— Твоё дело не думать, а лечить! Бери его себе в помощники. И помни — от того, встанет или нет сегодня мой муж на ноги, зависят все наши жизни!
Она резко отвернулась и в сопровождении сержанта удалилась по коридору. А жрец со вздохом повернулся ко мне:
— Ну, что скажешь? Как будем лечить от “Гадюки”?
***
Жрецы один за другим приближались к лежащему без сознания князю. Они пробовали то одно снадобье, то другое. Тихо переговаривались, с тревогой наблюдая за тем, как темнеет кожа на поражённой ядом ноге.
— Не помогает ничего…
— Да и что поможет, “Гадюка” же.
— Что у нас есть из обезболивающего?
— Настойка морозники с корнем “чёрного мха”. Но это крайнее средство…
Примерно через час после нашего появления в посольстве погас свет. Лампы вырубились внезапно, погрузив весь холл в полную тьму. Старик-жрец, что находился рядом со мной, распорядился принести и зажечь факелы. А я сидел в темноте, не в силах прогнать стоявшую перед глазами картину: Лёшка вот так же лежит сейчас где-то на другом конце города. И умирает. И никто ему не поможет.