На улице шёл сильный дождь. Даже погода была под стать состоянию. С полным безразличием на холодные капли, больно бьющие по лицу, опустошённая Сыльги волокла себя к автобусной остановке. Дома освободив себя от мокрой одежды, набрав горячей воды в ванну, погрузилась в него с головой. Ей хотелось утонуть, заснуть и не проснуться, чтобы не чувствовать боль и обиду разрывающую душу. Тысяча лоскутков прожжённые пламенем геенны, разлетались оставляя лишь дыру вместо сердца. Захлёбываясь в слезах, девушка отчаянно желала понять, почему Чон Юнхён так жесток к ней. Безысходность заставляла взяться за голову и просто кричать. Она ненавидела Юнхёна, ненавидела Кан Соджина, ненавидела себя, позволив всему этому случиться.
Вода уже остыла, когда Сыльги открыла глаза. Покрываясь мурашками от холода, выбралась из ванны. Она не помнила, как провалилась в сон, не помнила, когда стало пусто и безразлично. Видно сработала защитная реакция организма. Надеясь получить утешение от любимой вещи, Сыльги плотнее укуталась в махровый халат, забралась в постель и снова уснула.
Следующий день, застал девушку болью в голове, и ломотой мышц. Решив, что будет ужасно дискомфортно в узкой юбке, Сыльги натянула на себя бесформенный свитер и широкие черные брюки. Прибыв в офис, она практически сразу узнала от Хаюн, что Соджин взял внеплановый отпуск, а после улетит на полмесяца в Сеул разгребать дела компании. Новость Сыльги окончательно подкосила. Она отчаянно пыталась связаться с ним и даже ходила к нему домой, но всё напрасно.
После отъезда Кана, Юнхён на протяжении недели следил за каждым шагом Ли. Благо, он не особо мучил её своими постоянными визитами, но чувство его вечного присутствия висела над девушкой, словно Дамоклов меч. Что касается проекта, то завершать его Сыльги специально не спешила, чтобы придумать, как помешать планам Чона.
Мысли о Соджине и безвыходность в решении проблем, заставляли Ли каждую ночь тонуть в слезах. А днём она прикладывала титанические усилия, чтобы скрыть своё душевное состояние. Порой, когда совсем было не в моготу, она пыталась заглушить страдания алкоголем. В пьяном бреду истерично смеялась над собой и над повторением конца отношений. Только вот вышло всё наоборот: не она застала за предательством, а её.
Такие бессонные и пьяные ночи давали о себе знать. Внешний вид Сыльги стал желать лучшего. Тотальный недосып, синие мешки под глазами и частый перегар. Вскоре ей было плевать на свой вид и что твориться вокруг.
7
Карандаш медленно прошёлся по краю линейки оставляя за собой графитную линию и с хрустом ломает острый кончик под возгласы с ходу влетевшей в кабинет Хаюн.
- Что натворила? Говори! - она плюхнулась на диванчик, стоявший с краю возле двери. И уставилась на подругу, словно мать на нашкодившего ребёнка.
- О чём ты? - не думая отрываться от чертежей, Сыльги продолжила выводить линии.
- Новый директор сегодня запросил твоё личное дело. Он выглядел суровее, чем когда-либо. От него так и веяло ледяным холодом. Брр, - Хаюн потёрла ладонями предплечья.
- И что с того? - надеясь, что Хаюн оставит её в покое, Ли продолжала показывать безразличие на взволнованность подруги, подавляя в себе легкое волнение и раздражённость.
- Сыльги, скажи мне одну вещь, - скрестив руки на груди, откинулась на спинку дивана Хаюн, - Что с тобой произошло? Посмотри на себя. Без слёз не взглянешь, - качала она головой, - Эти волосы, лицо, твоя одежда... - вдруг оборвав себя на полуслове, она испуганно выпучила глаза, - Вдруг господин Нам хочет уволить тебя, потому что перестала соответствовать требованиям?! А, Сыльги? - её лисьи глазки забегали по полу.
- Поболтай мне ещё тут! - Сыльги кольнула недалёкую подругу злобным взглядом и швырнула в неё карандашом.
- Так значит? Хорошо. Послушайся меня - приведи себя в порядок, - оторвав взгляд от упавшего рядом карандаша, Ан Хаюн обиженно встала с места и исчезла в дверях.
***
Второй выходной день, как и первый, Сыльги проводила перед просмотром сопливых дорам¹. Её дом был похож на свалку, а сама она выглядела немного свежее бомжа. Опухшая от слез, с вороньим гнездом на голове, девушка пялилась в телевизор, поедая очередную пачку чипсов и запивая их выдохшимся пивом. Именно такая картина предстала перед стариком Ли Джихо.