Неожиданно из центра НЛО ударил луч — мощный и ярко-голубой. Как будто в ночь выплеснулся кусок неба. Луч начал шарить по траве, и в этот момент мне стало страшно. И я побежала, стараясь не запнуться, не потерять равновесие и одновременно увернуться от когтей Львенка, который, не переставая, пытался наделать во мне дырок, наивно полагая, что я его главный враг. И хотя, пока я бежала, печень стонала, а селезенка норовила подпрыгнуть куда-то к горлу, я почему-то еще могла думать. Но пользы от этого не было никакой, один вред. Потому что я вспомнила одну вещь, от которой мне стало в тысячу раз страшнее.
В юности я обожала музеи. Проводила в них выходные, удирала на выставки с лекций и работы. И вот однажды я забрела на странную экспозицию в каком-то складском помещении. Она называлась «НЛО: тайны Вселенной» или что-то в этом духе. Экспонаты были бредовые — псевдофотографии большеглазых человечков на тонких ножках и камешки, торжественно названные «артефактами с места посадки НЛО». Экскурсию по этой выставке вел тощий человечек со всклокоченными рыжими волосами, закутанный в серую кацавейку. Помню, меня очень рассмешили «Правила безопасности при встрече с инопланетянами», которые он торжественно зачитывал немногочисленным экскурсантам. Там было много всякой чуши. Но сейчас мне вспомнилась только одна фраза: «Белого луча не стоит опасаться, — вещал человечек. — Это луч исследовательский. А вот если тарелка выпускает голубой луч, то дело гораздо хуже. Именно голубые лучи служат для втягивания внутрь аппарата предметов и... людей».
Поскольку за мной гналась летающая тарелка с голубым лучом, я решила, что бежать следует еще быстрее, но осуществить сей превосходный план было весьма затруднительно. Львенок оттягивал руки. В селезенку впивались острые иголки. Я никогда не любила спорт (разве что Олимпиаду по телевизору), и вот расплата за нездоровый образ жизни настала. Одна оставалась надежда — может, они все-таки не видят в темноте и не ищут именно меня. И, может, это всего лишь глюк. Потому что я просто-напросто спятила... Я бежала и бежала, как вдруг почувствовала, что мне необыкновенно легко, а через несколько мгновений увидела, что я поднимаюсь в голубом луче, медленно кружась вокруг своей оси...
Летательный аппарат неподвижно висел в верхних слоях стратосферы. Внутри подвешенные на светлых эластичных лентах парили два существа. У них были большие глаза — черные и непрозрачные, тонкие конечности с длинными пальцами и сероватая перламутровая кожа.
— Смешно, — подумало одно существо.
— Чрезвычайно забавно, — согласилось второе.
— Ты хочешь помочь, а от тебя убегают, — продолжило первое.
— И ведь не объяснишь, — прокомментировало второе.
— Но мы все равно помогли, — отметило первое.
— Да. Удалили опухоль. Иначе эта молодая особь погибла бы через половину пути этой планеты вокруг солнца.
— Да. Теперь будет жить долго.
Оба существа одновременно закрыли глаза и стали мерно покачиваться в теплом воздухе.
Я очнулась, стоя на пологом холме. Львенок посапывал на руках, как наевшийся щенок, и выглядел намного сильнее, чем раньше. В голове у меня было свежо, как будто мозги промыли родниковой водой. Утренний воздух тек по голой спине, как прохладный душ. Саванна растилалась внизу — ванильный шелк с малахитовыми разводами плоских деревьев. Вдалеке горстью серых камешков лежал палаточный лагерь. Я медленно пошла к нему, стараясь не разбудить Львенка. Я решила, что по дороге к лагерю сделаю две вещи: порадуюсь тому, что все кончилось хорошо и придумаю для коллег по экспедиции более-менее правдоподобную легенду. А о том, что на самом деле случилось ночью, я подумаю завтра.
ИЛЬЯ КАПЛАН
Самое большое чудо
Рассказ
Двери в павильоне делались на совесть. Алексея чуть не прихлопнуло тяжелой створкой, когда он проходил внутрь. Интересно, это на случай массированной атаки условного противника? Или просто сделаны двери с расчетом на многовековое использование?
Как бы там ни было, а внутрь он попал. Даже не верилось, что смог-таки выкроить время в своем плотном рабочем графике, ведь на работе — как всегда перед праздниками — завал...