— Как так?
— А вот так. Отравление какими-то химикатами. В истории записали, что водку пил подвального разлива, там какой-то дряни было намешано, вот и причина. Да только не в водке дело, а в Петьке!
— С чего ты взял? Ведь могли же и действительно «паленую» бутылку подсунуть!
— Могли, но тогда в реанимации вместе со мной вся наша бригада должна была лежать. А отравился я один! И потом — Петьку с той поры никто не видел. Когда я утром на работу не пришел, мастер первым делом домой позвонил. Трубку никто не снял, хотя Петька-то дома обязательно должен.был быть — у него последние занятия с учительницей были. Снарядили гонца ко мне домой, а там эта учителка уже вся в слезах стоит — уже полчаса звоню, а никто не открывает. Вызвали милицию, сломали дверь, нашли меня на кровати, а Петьки след простыл.
Витек замолчал, выуживая новую папиросу.
— Ну а как же ты квартиры лишился-то?
— А, обычное дело... Из больницы я полуслепым вышел — отрава по глазам шарахнула, инвалидность дали. Работать я не мог, а жить на что-то надо. Решил свою трехкомнатную на что-нибудь поменьше разменять, с доплатой. Дал объявление в газету, пришел один «деловой», с ним пара бугаев. Посидели, поговорили, его однокомнатную посмотрели, о цене сговорились. Я бумаги-то подписал, да сослепу не разглядел, что это не договор, а дарственная! Не успел я подписаться, меня пинком под зад из квартиры вышибли! Я кричу: «Вы что, а деньги? Ключи?» А они смеются: «Протри гляделки, батя, ты эту квартиру только что нам подарил». Поорал, а что толку-то? Мне же еще по шее и накостыляли.. . Так вот с той поры и маюсь по белу свету.
— Ну, это бывает... А на моего Петьку ты не греши — спутал ты сослепу.
— Да у меня сейчас зрение лучше, чем у моряков!
— А голова хуже, чем у ребенка! — отбрил Михалыч. — Ты сам подумай — тому пацану уже третий десяток идет! Если не прибил никто, конечно. И на хрена ему тебя убивать?
— Я сам себе уже это тыщу раз говорил... Но кроме него отраву подлить никто не мог! А вдруг он, как тот пацан из сказки, — не хочет расти, и все?
— Питер Пэн, что ли? — усмехнулся Михалыч. — Нет, Вить, ты и впрямь как дите малое, всяким сказкам веришь.
- — А ты не регочи раньше времени! — сердито зашипел Витек. — В наше время все что угодно может случиться!
— Ну да, и в наше чокнутое время вдруг появился пацан навроде Питера Пэна? Это же чушь полная! А травить тебя на кой шут ему нужно было? Что он, просто уйти не мог?
— Да я-то откуда знаю?! — возмущенно зашептал Витек. — Он же мне не исповедывался! Может, просто боится, что упихают в какой-нибудь институт и будут изучать его как мартышку! Ведь он же не просто не растет! Карликов вокруг пруд пруди! А он же еще и не стареет, ему всегда будет двенадцать! Всегда!
— Тебе бы, Витек, в университете не на физмат, а на литературный надо было идти. Такой сюжет задвинул, что любой фантаст позавидовал бы! — Михалыч поднял с газеты свой бутерброд, энергично зажевал, но вдруг фыркнул в ладонь и гулко расхохотался. — Петька — Питер Пэн! Да еще убивающий людей! Ну надо же такое придумать!
— Чего придумать? — недовольно забурчал сонный голос.
— Ой, Петька! — спохватился Михалыч. — Разбудил, да? Вот дурак-то старый! Ты меня извини, просто анекдот очень смешной Витек рассказал.
— И мне расскажите! — потребовал Петька, усаживаясь на диване. .
— Не, маловат ты еще для таких анекдотов! —; решительно запротестовал Михалыч, исподтишка показывая Витьку кулак. — Лучше ложись и еще покемарь.
— Не, не хочу. У вас поесть чего осталось?
— Да всего полно! Только чай поостыл, счас подогрею!
Михалыч вновь пристроил чайник на горелке, вернулся к столу. Петька методично раскладывал на столе принесенную Витьком снедь, организуя некоторое подобие сервировки. Открыл банку с маринованными огурцами, нарезал тонкими ломтиками колбасу, выудил из пакета пару батонов, высыпал на стол горку дешевых карамелек... Придирчиво оглядел стол, и, явно довольный увиденным, спросил у Витька:
— Это что, каждый день тебе столько жратвы дают?
— Если бы... — вздохнул Витька. — Все от торговли зависит: ежели есть народ, то и мой харч побогаче, а ежели нету, то девчонки не шибко щедрые. Но и тогда жаловаться грешно, голодным спать не ляжешь.
— Счастливый, — вздохнул Петька, делая бутерброд. — А мы тут недавно почти неделю не жрамши сидели. Помнишь, Михалыч?
— Еще бы! — хмыкнул в ответ Михалыч.—Я тогда чуть было не похудел, щеки даже вваливаться начали.
— Ничего, теперь все будет путем, — заверил Витек. — Пока меня из ларьков не гонят, харч я вам обеспечу, всем троим хватит.