...Дурак-рыцарь сидел на испуганной лошади, открыв забрало шлема. Ах, нет — это у него рот так раскрылся, как забрало. Что — не думал, что дракон и впрямь выйдет? Хотел, небось, пошуметь и рассказывать потом, как я побоялся с тобой — таким грозным воином — сразиться? Фигушки! Ты мне вечер, гад бронированный, испортил!
— Ну, чего звал? — я шумно выпустил струю огня для солидности. Или это недавняя сцена боевика роль сыграла, — не знаю... Рыцарь сжался, но при этом, казалось, стал выше ростом. Видно, что-то лишнее в его железных штанах появилось. В общем-то, я его понимал. Кошмарное, наверно, зрелище. Я сам, когда впервые трансформировался, больше противника испугался. Нет, не от вида своего, а от факта превращения. Долго потом бывшего владельца квартиры пытал, в чем дело здесь.
— Выходи, чудище поганое, на бой... — автоматически пролепетал всадник, стараясь удержаться на пытающейся дезертировать лошади.
— Ну, вышел уже, вышел! Дальше что? Давай, быстрее — доставай свой ножик, копье метни, что ли, или икру, если хочешь, пока фильм не закончился, — прорычал я, пытаясь скосить глаза к переносице. Получилось, видимо, очень страшно, поскольку никаких предложенных действий не последовало. Жаль — от икры я бы не отказался.
Время поджимало. Шварц, наверное, половину врагов уже укокошил, а я медлю почему-то. Набрал я тогда в могучую грудь побольше воздуха и как заревел:
— Штыки примкнуть! Побатальонно! В атаку, марш! За Родину, ура!!! — и к противнику прыгнул.
Кто раньше ускакал — рыцарь или лошадь — я так и не понял. Только пыль кашляющим смерчем закрутилась. Вот так всегда: приходят, шумят, потом очень быстро убегают, бросая на ходу железки всякие. Как им объяснить, что сокровища, издавна охраняемые стражами-драконами, для них никакой ценности не представляют? Что толку им в нашем мире? Они же от вида драконов в обморок упасть готовы, а что будет, если мотоциклы ревущие увидят? Я их и сам боюсь...
И тут только я заметил, что рыцарь-то не один был. Ко мне медленно подходил какой-то малый в некрашеной холщовой одежде и лаптях. Ей-богу! В лаптях! Мне он даже как-то симпатичен стал. Несмотря на дубину в руках. Да и что мне эта дубина — пыль из-под чешуек — и то не выбить.
— А ты кто? — спросил я его.
Не отвечает. По глазам вижу — боится, но идет вперед, дубину свою дурацкую занося над головой.
— Вот я сейчас чихну и спалю твою палку нафиг! — честно предупредил я.
Остановился он. Посмотрел на свое детское оружие и на землю его бросил. И сам сел, со слезами на глазах. Жалко мне его почему-то стало. Не люблю слезы, в чьих бы глазах они ни стояли.
— Ну, чего ты? — попытался я его урезонить. — Ты-то, какого рожна в драку полез? Тебе-то чего не хватает?
Поднял голову, в глаза мне с каким-то отчаяньем смотрит.
— За сокровищами пришел... Кисти мне нужны, краски... Знаешь, сколько это все стоит? А где деньги брать?
Растерялся я как-то. Не ожидал такого, честно говоря. Когда эти, на лошадях и в панцирях, с жиру бесятся — это понятно, а тут... И предыдущий Страж, мне квартиру всучивший, когда битвы надоели, ни о чем таком не рассказывал. Потом мыслишка в голову пришла...
— Слушай, — говорю бедолаге, — можешь меня подождать маленько? Тебе ведь, как я понимаю, спешить некуда?
Смотрит на меня вопросительно.
— Зачем? — спрашивает.
— Надо! — веско отвечаю я. — Я скоро вернусь. Если кто придет, говори: на обед дракон ушел, скоро будет. Понял?
Дождавшись кивка головы, я развернулся и бросился в пещеру. Магазины, слава богу, еще, кажется, работают...
...Через час, чувствуя себя великим меценатом — Саввой Морозовым — не меньше, я наблюдал, как парень трясущимися руками перебирал принесенные мною сокровища: карандаши, кисти, краски всякие и зачем-то прихваченный старый цифровой фотоаппарат с запасными батарейками. Пригодится, я думаю.
— Ты это... если не хватит, приходи еще. Только позже немного, после кино. Ладно? — сказал я счастливому художнику на прощанье...
...Сидя в своем кресле и допивая нагревшееся пиво под отточенное бормотанье диктора, я думал о том, что Страж — это все-таки не только страж. Хотя кисти с красками и в наше время недешевы...