Даже война между машинами не оставляет шансов для антропосферы.
Изменения в биосфере, особенно в воспроизводстве жизни, изменения в человеке, которые затронут рождение и воспитание детей, — но что будет на уровне ИИ? Новые субъекты создавать необходимо: даже если допустить, что для уже созданных субъектов удалось достичь бессмертия и неуничтожимости, — то простое расширение техносферы в космосе уже потребует новых управленческих центров, то есть управляющих субъектов.
Где их взять?
Туг выйдет на первый план противоречие между сборкой и выращиванием сознания. Если сознание окажется достаточно простым для создания неких ставдартных моделей, которые смогут адекватно выполнять все необходимые функции, — индивиды начнут появляться, как купюры из-под печатного станка, их начальные качества будут строго детерминированы. Если же разнообразие уже на начальном этапе существования новых индивидуумов окажется жизненно необходимым (а вероятность этого очень высока), то при становлении каждого нового индивида ему потребуется некое внутреннее время. Ведь если купюру можно отпечатать одним нажатием штампа, но неповторимую картину надо рисовать постепенно.
Здесь для человека биологического открывается вполне реальное «окно возможностей». Не слишком широкое, но все-таки. Можно использовать уже состоявшуюся личность как основу для создания нового индивидуума. Память о предыдущей жизни обычного человека при чрезвычайно быстром качественном скачке, который наступит при оцифровке сознания, может сыграть роль той песчинки, вокруг которой растет жемчужина. Уникальные особенности сохраняются, но при том все пороки песчинки скрыты новыми и новыми слоями перламутра. Таким образом, человек проживает жизнь (длинную или короткую, главное, чтобы он уже состоялся как личность), и смерть становится лишь переходом на новый этап существования. Он станет одним из новорожденных сгустков разумных программ, которые немедленно привлекут к работе.
Надобно сказать, что фантасты широко используют образ оцифрованного сознания — уже в «Нейромантике» присутствуют подобные советчики, копии умов знаменитых хакеров. Вполне естественно было бы предположить изменения в психике подобных личностей. Но требование массовой литературы — герой должен оставаться понятным читателю — ограничивает их.
Если взять такой роман, как «Трансчеловек» Ю. Никтина, написанный в русле идей трансгуманизма, то и здесь налицо некоторое противоречие. Главный герой постепенно становится сверхчеловеком, автор сжимает годы жизни персонажа в несколько строчек — дает описание новой технологии, доступной герою. Сопереживание читателя во многом держится на трагической истории, связанной с утратой любимой женщины, — история относится к нашему времени, и главный герой еще обыкновенный современник. И вот, обретя могущество, герой решает воскресить свою погибшую любовь и воскрешает её. Последние строчки романа — это недоумение героини (где я?) и обещание главного героя буквально за несколько секунд обучить её всему. Но если в человеческую психику за несколько секунд вложить столько знаний, она просто утратит целостность. Автор применил очередную уловку: чудовищный разрыв между трансчеловеком и обычными людьми, вполне осознаваемый персонажами романа, он «замаскировал» любовью главного героя.