— Привели?
— Ага. Уже у ворот. Ждёт тебя.
Я вышел сам.
На камнях, между двумя стражами, стоял Лис. Теперь — Листан. Его лицо было бледным. Одежда — грязная. Руки в цепях. Но глаза смотрели прямо.
Я подошёл ближе.
— Ты предал. Ты вёл нас в ловушку. Ты чуть не убил Варвару.
— Да, — кивнул он. — Потому что верил в семью, что воспитала меня. А теперь увидел — их сила построена на страхе. Твоя — на выборе.
Я не прошу прощения. Я прошу… использовать меня.
— Как?
— Я знаю, как мыслят дети домов. Я один из них. Дай мне шанс — и я сожгу их изнутри.
Я смотрел на него долго.
В лагере всё притихло.
— Цепи сними, — сказал я. — Но не отпускай.
Кир кивнул.
— Я не верю тебе, — сказал я. — Но ты уже был врагом. А теперь — инструментом. Мы устроим честный суд, перед всем городом.
И, на миг, я увидел в нём не предателя.
А человека, которого мир сломал раньше времени.
Но теперь — мы все были треснутыми. Просто кто-то собирал себя обратно. Кто-то — нет.
Вечером костры в лагере горели ярче. И письма уже летели.
Кто-то готовился к переговорам. Кто-то — к войне.
А я знал: всё зависит не от того, ответят ли они.
А от того, кто будет первым, кто поднимет меч.
Глава 11: Пепел справедливости
Площадь молчала.
Тысячи пар глаз — и ни одного слова. Ни шёпота, ни дыхания. Даже ветер притих, будто сам ждал, что же сейчас будет. Я стоял на возвышении у ступеней старой ратуши. Вокруг — мои. Стража Пепла, в плащах цвета угля. Лица их были закрыты.
Передо мной — человек в цепях.
На коленях.
Лицо — закрыто тканью. Не для него. Для толпы.
Я видел, как дрожат пальцы у первой линии зевак. Как женщины сжимают руки детей, уводя взгляды. Как старики в платках качают головами.
Но я не чувствовал жалости. Ни к нему, ни к ним.
Это был Листан Горганов. Предатель. Сын врага. Тот, кто втерся в доверие, жил в нашем лагере, ел с нами, смеялся…, а потом навёл на нас клинки.
И вот он на коленях, а вокруг мёртвая тишина.
Я не говорил им, кто это. Не произносил имен. Я просто вывел его в центр города — и заставил замолчать мир.
Рядом стояла Варвара. Она не смотрела на Листана. Только на меня.
— Это не нужно, — прошептала она. — Все и так знают, что он предатель. Зачем театр?
Я молчал.
— Это изменит, как они тебя видят, — добавила она. — До этого ты был их голосом. Теперь станешь — страхом.
Я повернулся к ней, медленно. Мои глаза — с ней. Но мысли — со мной.
— Они должны видеть правду, Варвара. Не вырезанную по правилам знати. А нашу. Мы не убиваем без причины. Но когда убиваем — пусть помнят веками.
Я шагнул вперёд.
Пепельный ветер поднялся, будто отозвавшись на мой гнев. Частицы пыли, искр, черно-серого света закружились вокруг.
Магия не требовала слов. Она была мной.
Я поднял руку. Листана не сдерживали.
Он стоял на коленях — прямо. Он не молил, не каялся.
— Ты был одним из нас, — сказал я. — И предал.
Ты знал, что будет. Ты выбрал смерть.
Пламя вспыхнуло без огня.
Просто — он начал тлеть. Медленно. С головы. Пепел сыпался, как снег.
Он не кричал.
Даже не шелохнулся.
Толпа ахнула, но никто не двинулся.
Он исчезал — без пыточной, без меча, без крови.
Просто — превращался в пепел.
Как память. Как ложь.
Как всё, что больше не нужно. Когда его не стало, я опустил руку.
— Говори, — прошептала Варвара. — Если хочешь, чтобы это имело смысл — скажи.
Я шагнул вперёд.
— Вы все знаете, кем он был. И что сделал. Я не стану повторять.
Я скажу другое.
Посмотрел на толпу. В их глазах — страх. И что-то ещё.
Вера? Или ужас?
— Если закон не служит народу — пусть горит вместе с ним.
Пауза.
— Мы больше не будем кланом в тени. Мы — Пламя. Пепел. Сталь.
Если вы с нами — мы вас не тронем.
Если вы против нас — просите у неба прощения.
Я развернулся.
Пепел ещё кружил в воздухе.
И небо было мрачным, хоть солнце и светило.
Позже, уже в зале совета, Варвара подошла ко мне. В глазах её — не упрёк. Но что-то иное. Как будто она хотела поверить, но не знала — в кого я превращаюсь.
— Ты правда думаешь, что это правильно? — спросила она.
— Это нужно, — ответил я. — Чтобы они знали, что Пепел — не просто идея. Это кара. И правда. Одновременно.
Она медленно кивнула.
— Ты стал другим, — сказала она.